— Так ты говорила с отцом обо мне?
«Ядрёна кочерыжка! — мысленно выругалась я. — Вот приставучий какой». Но деваться было некуда.
— Что ты хочешь узнать? — задала встречный вопрос.
— Как он меня оценивает.
— Диаметрально противоположно, — не стала скрытничать. — С одной стороны, считает классным сотрудником, настоящим профи в рекламном бизнесе. С другой, — бабником и моральным уродом, который меня недостоин.
— Что, прямо так и сказал? Урод моральный?
— Это я ещё мягко, — решила подзадорить Артура. Конечно, Владимир Кириллович не позволил себя подобных высказываний. Они родились у меня во время обиды на предательство. «Ничего, пусть послушает, ответочка ему за дурацкое поведение и на будущее урок», — подумала я.
— М-да, — задумчиво ответил Артур, почёсывая подбородок. Пока был в душе, мужчина моей мечты успел побриться, и теперь от него тянуло свежестью морского бриза.
— А ты как хотел? Он мой отец, любит меня и хочет, чтобы я была счастливой.
— Понимаю, — вздохнул Артур.
— Не волнуйся ты так, — провела ладошкой по его мягкой щеке. — Ему важно, чтобы у меня всё было хорошо. А с кем я встречаюсь, это для него значения не имеет.
О, Боже! Как же я ошиблась, сказав последние слова!
Глава 61
Узнав о том, что мой роман с Артуром не закончился, не ушёл в прошлое, а восстановился и даже разгорелся по-новому, Владимир Кириллович неожиданно для меня шарахнул кулаками по столу. Он вскочил, так что даже его кресло резко откатилось назад, ударившись об стену. Лицо босса побагровело, глаза сузились, он наклонился вперед, опираясь на кулаки и сказал медленно и жестко:
— Я не думал, Лика, что ты такая… глупая!
Последнее словно пребольно ударило меня по самолюбию. Это он меня сейчас дурой назвал, я верно всё поняла? Меня, свою дочь и человека, который себя таковым никогда не считал и не собирается? Мне показалось даже в какое-то мгновение, что Леднёв выпил. Но, насколько помню, на работе он капли в рот не берёт. Хотя знаю: у него в комнате отдыха есть бар, заполненный всевозможными крепкими напитками.
— Не поняла? Как вы меня назвали? — спросила я, сузив глаза в ответ.
— Глупой! — бросил мне в лицо Владимир Кириллович. — Я же тебя предупреждал насчет Уварова! Я же тебе говорил, какой он бабник и прохвост!
— Прохвост? Тогда по какой причине вы его держите на работе? — выпалила я, начав злиться. Никому и никогда не позволено меня дурой называть. Какими бы другими словами это оскорбление не маскировали. Суть одна!
— Больше не держу! — выкрикнул Леднёв.