— Спасибо, оправдаю ваше доверие.
Они все даже начинают мне хлопать, и Леднёв говорит:
— Всегда приятно, когда в высшем руководстве компании есть очаровательные женщины. У нас их теперь две — заместитель по экономике и теперь вот ещё по инновациям, — он смотрит на меня, и я вдруг осознаю, что… меня повысили?! По телу прокатывается горячая волна. Температура подскакивает, кажется, до 38, в глазах даже немного всё плывет. Я улыбаюсь, обвожу всех невидящими глазами и бормочу несколько раз «спасибо большое», сажусь и пытаюсь прийти в себя.
Вскоре совещание заканчивается, и Жираф напоследок объявляет, что в следующую субботу, то есть послезавтра, состоится большой корпоративный праздник, посвященный слиянию. Мы расходимся, я выхожу и вдруг слышу:
— Анжелика Дмитриевна, останьтесь, пожалуйста, на пару минут, — это голос Леднёва.
Возвращаюсь к столу. Владимир Кириллович приглашает подойти поближе и сесть неподалеку.
— Скажите, Анжелика. Кстати, могу я вас для краткости по имени называть?
— Да, конечно.
— Благодарю. Скажите, и пусть мой вопрос не покажется вам бестактным. Просто я бы хотел побольше о вас узнать, а в автобиографии сведения скудные. Вы не против?
— Спрашивайте, — стараюсь улыбаться, а у самой поджилки трясутся. Всё так неожиданно свалилось прямо мне на голову!
— Вы же сирота, верно?
— Да, меня подбросили на крыльцо детского дома.
— То есть своих родителей вы не помните и никогда не знали?
— Нет.
— А вы пробовали их найти?
— Нет, не считала нужным. Они ведь меня бросили. Перед самым новым годом, в мороз. Если бы вовремя не нашли, я бы погибла.
Леднёв становится хмурым. Молчит, постукивая дорогой ручкой по ежедневнику в алом бархатном переплёте. Очень красивая вещь, стильная. Ручной работы, с золотым теснением.
— А если бы вам представилась возможность узнать… — спрашивает он, но не договаривает. Замолкает, теребит ручку. — Хотя вы правы. Лишняя информация. Что ж, Анжелика, я вас поздравляю с назначением.
Леднёв встает, мы пожимаем руки, я ухожу. По коридору буквально парю на крыльях счастья. Все, кто навстречу попадаются, радостно поздравляют. Слухи у нас разлетаются со скоростью звука! Вбегаю в кабинет, и там моя Снежана. Бледная, напуганная. Вжалась в кресло и смотрит так, словно я её ударить задумала.
— Ты чего, Снежик? Что-то случилось? — спрашиваю её.