Трипофобия

Тем временем, Георгий со стоном перевернулся на бок, и его вытошнило на пол отвратительной белой массой. Все с ужасом отступили и принялись кричать друг на друга, споря, как они должны поступить. Мужчина, лежавший на другой койке со сломанной ногой, и вовсе орал благим матом на всех, требуя немедленно вынести его из помещения. Елизавета, глядя на всеобщий балаган, кинулась к столу с лекарствами и принялась перебирать пузырьки. Найдя, то, что искала, она забрала шприцом бесцветную жидкость и вколола ее Георгию в вену.

— Так все! — закричал Станислав, — раз все ссут, я сам за стволом пойду! Дай мне ключи!

— Да угомонись! — гаркнул на него Саркис, — никто никого убивать не будет! Мы же не звери, в конце концов!

— Реально, ты спятил что ли! — чуть не плача, кричала на Станислава Екатерина, — ты же детей до смерти перепугаешь своей пальбой!

Спор на повышенных тонах продолжался еще с двадцать минут. Станислав продолжал настаивать на необходимости ликвидации Георгия, пока остальные пытались ему противостоять и предлагали более гуманные способы. В результате дошло до взаимных оскорблений, и дело готовилось перерасти в драку. Однако, Станислав заметил, что Георгий сильно побледнел, пот с него лился градом, а рвота участилась. Дыхание стало сильно прерывистым и редким.

— Он же сейчас превратится! — кричал Станислав, — он же сожрет нас всех!

— Нет, не превратится! — крикнула Елизавета, — Я ввела ему морфий.

— И что?

— И то, что ты был прав, — опустила глаза Елизавета, помолчав несколько мгновений, — это был лишь вопрос времени, когда он обратится. А этого допустить я не могла.

На какое-то время в комнате повисла тишина, которую, наконец, потревожил тихий плач Светланы. Саркис, выматерившись, опустил голову.

— Надо тело вынести отсюда. — безразлично сказала Виолетта.

Однако никто так и не отреагировал на ее слова: большинство просто молча стояло, пытаясь спрятать глаза, Светлана продолжала рыдать, а Станислав вышел из медпункта, направившись к себе в комнату.

* * *

— Я отрежу ему яйца! — кричала Лариса, пока Сергей осматривал и латал раненного Босса, сидящего на ящиках со строительными материалами в комнате на втором этаже.

— Ты можешь хоть на секунду помолчать?! — крикнул на нее биолог, закончив осмотр, после чего обратился к командиру, — так, теперь аккуратно откинься назад и прислонись к стене, и постарайся не двигаться.

Босс, кивнув, выполнил требования, морщась от боли. Его босая нога была вытянута и лежала на другом ящике в приподнятом состоянии. Ступню покрывал обширный темно-фиолетовый синяк огромных размеров.

— Ну, как он? — поинтересовался Мецгер.

— На ноге обычный вывих, я его вправил, — ответил Сергей, — на спине, вроде, переломов нет, но ушиб сильный, поэтому пока пусть сидит так, больше ничего я сейчас все равно сделать не смогу.

— Мда… — заключил снайпер, стоявший возле окна, затем обратился к Боссу, — лучше бы я с вами пошел, глядишь, все обошлось бы.

— Нет, — процедил тот, закрыв глаза, — ты мог погибнуть. А потерять тебя мы не можем.

— Ох, ну да, — усмехнулся Максим, — если умрешь ты, это, конечно же, никак не скажется.