— И отправили в Бетлем, — продолжил я. — Но думаю, его скоро отпустят совсем, — я замолчал. — А его врач отзывался о вашем опроснике достаточно критически. Он думает, что вы рассуждаете о психопатах почти как о представителях другого биологического вида.
— Все исследования говорят о том, что они не являются другим биологическим видом, — не согласился Боб. — Не существует никаких указаний на это. Думаю, что врач просто плохо информирован, ему бы не помешало почитать наши последние публикации. Речь всегда идет о статистических показателях. И вообще, он должен это понимать. Только статистика, ничего больше.
— Разумеется, вопрос в статистических показателях, — кивнул я. — Ваш опросник — это шкала от нуля до сорока. Однако он имел в виду другое — то, как вы говорите о психопатах.
— Да, — в голосе Боба послышался холодок, — я знаю. Но это лишь стиль речи. Когда мы говорим про людей с высоким давлением, то называем их гипертониками — и это медицинский термин. Именно этого не понимает ваш собеседник. «Психопат» — это то же, что «гипертоник». Можно назвать их иначе: «человек, который набирает больше конкретного количества баллов по опроснику Хаэра». Слово «психопат» лишь удобнее и лаконичнее, поэтому я называю этих людей таким образом. И под психопатией понимается вполне конкретная вещь — отрезок на моей шкале, который выше определенной цифры. Кстати, могу признаться, что сейчас я не уверен, от какой именно точки нужно отталкиваться. Для исследовательских целей цифра тридцать удобна. Но только для исследовательских целей.
Боб спокойно смотрел на меня.
— Тут я вне подозрений, — продолжил он, но опять остановился и задумался. — Хотя в самой глубине души я все же думаю, что они отличаются от нас чем-то более существенным, но никаких научных подтверждений этому пока что не существует.
— Мне показалось, что мой знакомый, который был в Бродмуре, что-то вроде полупсихопата, — сказал я.
Боб пожал плечами, ведь он не знал Тони.
— Как его нужно воспринимать? Как психопата или нормального? — уточнил я.
— Люди, от которых я слышу подобные вещи, настоящие леваки — это ученые с левыми настроениями, — ответил он. — Однако я использую данные термины не в уничижительном смысле. Я думаю, все знают, что левые не любят ярлыков и разговоров о различиях между людьми, — он снова помолчал. — Много людей считают, что я определяю психопатию в оскорбительных и уничижительных терминах. Но подумайте: как еще я должен это делать? Упоминать только положительное? Ну, я могу сказать, что человек — хороший оратор или что эта женщина хорошо целуется и танцует. А еще один обладает хорошими манерами. Однако, говоря о многих психопатах, мы подразумеваем самое существенное — они разрушают все вокруг себя, убивают людей, топчут чьи-то жизни. И что в таком случае? Молчать про это и говорить о положительных сторонах?
Хаэр засмеялся. А мне ничего не оставалось, как только присоединиться.
— Можете попросить жертву психопата посмотреть на положительные стороны его личности. Что он ответит? «Не могу, он меня ослепил», — добавил Боб.
Разумеется, никто не будет спорить с тем, что встречается необоснованная постановка диагноза. Однако зачастую это результат деятельности фармацевтических компаний.
— Подождите и посмотрите, что случится, когда изобретут лекарство от психопатии. В тот же момент точка отсчета на моей шкале опустится до двадцати пяти — двадцати, а может, и ниже.
— Думаю, моя работа, связанная с психопатами, сделала меня самого одержимым властью, — отметил я. — Кажется, я стал таким после ваших лекций.
— Знание — это не только сила, но и власть, — ответил Хаэр и как-то особенно посмотрел на меня. — Мне интересно: почему же я не стал одержимым властью?
Несколько недель спустя я получил посылку, адрес отправления которой гласил: «Гетеборг, Швеция». Сверху была приписка: «Сегодня ровно двадцать один год с момента События — теперь мы вольны поступать как хотим!»
Пару минут я удивленно смотрел на нее, после чего открыл.
Внутри лежал экземпляр книги «Бытие или ничто». Я крутил его в руках, пораженный странной, изысканной красотой, дырками, вырезанными на 13-й странице, разными загадочными словами, узорами, рисунками и пустыми страницами.
Это был большой сюрприз, хотя и не сказать, что особенно неожиданный (в полном смысле этого слова). За несколько дней до этого события Петер сообщил в письме, что скоро мне придет посылка с посланием. Может, я и не сразу пойму смысл, но это послание очень важное, поэтому было бы неплохо поразмыслить над ним и, возможно, даже проконсультироваться со специалистами.
ebooksa