Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов

— И что вы сделали? Позвонили в полицию?

— Я был в весьма неприятном положении, — ответил Адам. — В целом она не совершила никакого преступления, так что руки у меня были связаны. Сейчас нет никаких законодательных механизмов, которые могли бы останавливать таких, как она.

И Адам, и Боб, и Марта были убеждены, что психопаты приносят хаос. «Студентка, которая не могла убивать социально приемлемым способом, может стать одной из медсестер, известных как „ангелы смерти“⁸», — добавил Адам. Потому что она должна убивать.

Я задумался, а не приходило ли Адаму и Бобу в голову, что самое логичное решение проблемы психопатии — это превентивная изоляция больных, пока они не совершили преступления. Даже если, предложив такую меру, они сами превратятся в злодеев из романа Оруэлла — а такую карьеру вряд ли кто-то выбрал бы сознательно.

— А где она сейчас? — заинтересовался я. — Может, получится ее найти и побеседовать в многолюдном кафе.

— К сожалению, никак не могу отыскать ее, потому что участников эксперимента записывали под номерами, а не именами, — ответил Адам.

Он немного помолчал, а потом добавил:

— Я о ней ничего не знаю. Можно сказать, она просто исчезла.

Перкинс подчеркнул, что теперь, когда я занимаюсь проблемой психопатии, нужно быть особенно осторожным, ибо это крайне опасная игра. Никому нельзя доверять, потому что такие люди везде и способны на все. А иногда среди психопатов попадаются молодые красивые девушки, которые изучают историю в Лондонском университете.

— Они везде, — подытожил Адам. — Во всех слоях общества.

* * *

И вот мы с Бобом подъезжали к Кардиффу. Я думал о его теории, что среди лидеров экономики и бизнеса психопатов особенно много, после чего вспомнил о пунктах 18 и 12: «Склонность к совершению правонарушений в подростковом возрасте» и «Трудности воспитания в детстве».

— Если кто-то из политических деятелей или крупных руководителей в подростковом возрасте был злостным хулиганом и привлекался за это, подобные факты должны вылезти наружу, попасть в руки прессы и разрушить их карьеру, разве нет? — предположил я.

— Поверьте, они найдут, как скрыть свое прошлое, — печально ухмыльнулся Боб. — Между прочим, проблемы в детстве необязательно означают, что подросток совершит явное правонарушение. Они могут подразумевать, к примеру, склонность к издевательству над животными. — Хаэр задумался и какое-то время молчал. — Однако получить доступ к людям на высоких уровнях очень трудно. С уголовниками намного проще — они любят беседовать с такими, как мы, потому что для них это разновидность развлечения среди тюремных будней. А вот лидеры бизнеса, политики… — Боб посмотрел на меня, — тут мы уже говорим о большой игре. Настолько, что она способна перевернуть представление людей о мире, в котором они живут, с ног на голову. Вдруг Тони и вся его история показались мне чем-то совершенно незначительным. Боб Хаэр прав: это уже дело посерьезнее. Мое стремление влезть в него перевешивало все тревоги, которые бушевали внутри. Собрав все знания и способности по выявлению психопатии, с которыми я ознакомился, я должен был двинуться дальше — в самые верхние эшелоны власти.

5. Тото

Где-то на нескончаемых равнинах между Вудстоком и Олбани — в сельской части штата Нью-Йорк — стоит зловещий особняк в викторианском стиле. Он обнесен колючей проволокой, которая тянется по безлюдным холмам. Здесь расположилось Исправительное учреждение Коксэки. Несмотря на то, что была середина мая, лил ледяной дождь. Мой визит в Бродмур за несколько недель предваряли письма с разрешением. Там было указано оптимальное время посещения и подробно описаны требования к посетителям.

В этом учреждении не было ничего: ни охраны, ни объявлений. Лишь надтреснутый голос по телефону сообщил, не делая при этом пауз между словами: «Даприезжайтевлюбоевремя». С точки зрения гостеприимства это был настоящий Дикий Запад. В этом ощущалось нечто пугающее, что сбивало с толку и заставляло ждать каких-нибудь неприятных неожиданностей.

В этой ужасающей пустоте помимо меня был еще один посетитель — женщина. Она стояла под пластиковым навесом и дрожала от холода. Я подошел и встал рядом:

— Холодно.

— Здесь всегда холодно, — ответила она.

Спустя какое-то время мы услышали дребезжание — автоматические ворота начали открываться. Вместе с ней мы прошли по внешнему переходу под покровом колючей проволоки, после чего оказались в вестибюле с кучей охранников.