— Идем? — пробормотал он, кажется, пожалев, что решил показать мне свою армию.
Спустя несколько мгновений мы уже сидели у него дома на кухне. Его мама суетилась где-то рядом, иногда забегая к нам. Тото много говорил о том, что в один прекрасный день люди на Гаити сами позовут его вернуться и возглавить нацию.
— Они меня боготворят, — сообщил он. — Когда этот день придет, я исполню свой долг перед народом.
Я все-таки спросил его о Сите-Солей и Работо.
— Для них нет никаких оснований, — ответил он. — Даже самых призрачных.
«И все? — подумал я про себя. — И это все, что вы скажете об этом?»
— Все это вранье, которое обо мне говорят, ранит меня в самое сердце.
Внезапно я услышал очень странный звук, который исходил от самого Тото, — его тело дрожало. И этот звук напоминал всхлипывания. Даже не так — не сами всхлипы, а то, что их предвещает. Лицо Констана исказила гримаса, словно он собирается зарыдать, однако мне показалось, что это — плохая актерская игра. Взрослый человек в прекрасном, стильном костюме делал вид, что плачет. Если бы он действительно искренне расплакался в моем присутствии, я бы чувствовал себя некомфортно, потому что я не люблю демонстрации эмоций. Но сейчас человек, несомненно, симулировал рыдания — а это делало ситуацию мерзкой, даже сюрреалистичной и отвратительной.
Очень скоро мы закончили, и Констан проводил меня до двери. Он был необычайно вежлив: улыбался, тепло со мной попрощался, пожал руки и сообщил, что мы обязательно встретимся. Около машины я обернулся, чтобы снова помахать ему, и тут моя мозжечковая миндалина резко отправила в центральную нервную систему сигнал страха, потому что я похолодел от ужаса. Лицо Тото было совершенно другим: ледяным, подозрительным и агрессивным, он сверлил меня взглядом. Как только я посмотрел ему в глаза, он снова потеплел, улыбнулся и помахал в ответ. Я сел в машину и быстро уехал.
Тогда я не подготовил интервью к публикации. Тото олицетворял какую-то страшную внутреннюю пустоту, и у меня не получалось добраться до его сути. Во время семинара Ха-эра я часто вспоминал ту беседу. Сцена с рыданиями, как мне казалось, говорила о наличии у него пункта 7 (
Кстати, может быть, именно пункты 2, 3 и 14 являются главной причиной того, что многие готовы со мной побеседовать.
Как мне кажется, коллекция фигурок не вписывалась ни в один из пунктов, правда, у психопатов наверняка могут быть самые разные хобби.
Вернувшись домой, я начал выяснять, где Тото сейчас. Я был удивлен, когда нашел его в исправительном учреждении Коксэки — он находился там уже два года за аферы с закладными, за что полагается наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 37 лет.
Вот и еще один пункт — 20 (
Я написал ему и напомнил о нашей встрече, а также описал особенности дисфункции мозжечковой миндалины и спросил, не думает ли он, что у него есть симптомы. Он предложил встретиться. Я тут же купил билет на самолет, но в это время началось извержение исландского вулкана, так что пришлось отложить поездку. Билет я поменял и вылетел через две недели. И вот я очутился в Коксэки, «Ряд 2. Стол 6», в почти пустой гостевой комнате.
Тут содержат около тысячи заключенных, и только у четверых сегодня гости: молодая пара, которая играла в карты, пожилой заключенный с детьми и внуками — и женщина, вместе с которой мы зашли. Она держала заключенного за руку и нежно гладила его пальцы. А напротив меня расположился Тото.
Его привели буквально пять минут назад, а я уже был шокирован, насколько легко идет общение. Он говорил именно то, чего я ждал: он не виноват, с этими закладными его подставили, возмущался на тему гигантского срока — ведь другим людям дают лет пять максимум.
— Такой срок я еще могу понять, но тридцать семь лет! — восклицал он.
На эту тему было трудно поспорить, срок, который он получал, казался ну очень несправедливым. В этом плане было сложно удержаться от сочувствия. Я немного нервничал, но все же сказал ему, что при диагностировании у него психической патологии, о которой я рассказывал в письме, его будут считать психопатом.
— Но ведь я не психопат, — не согласился Тото.
ebooksa