Я поморгал и еще раз посмотрел на цену. Ничего не изменилось — тридцать тысяч. И пусть это просто оценочная цена системы, но все же...
Из транса меня вывело царапанье по руке, и я вздрогнул, уставившись в восемь бездонных глаз хищного паука.
— Чего тебе, Мох?
Мохноног, пару минут назад, с душераздирающим скрежетом схомячил вместе с панцирями пару раков, и теперь заплетал у дремлющего Дола косички на бороде, но вдруг метнулся ко мне, требовательно протягивая мохнатую лапку к небольшому артефакту, который я машинально крутил в руке. Это была трубочка, размером с вытянутую стопку, только без донышка и отлитую из красного золота. Арт предназначался для животных с гривой, и их можно было носить сразу по шесть штук, разделяя гриву на отдельные хвостики. Протянутую трубочку Мох деловито нацепил на лапу и требовательно зацарапал мне руку снова.
— Что, еще?
— Быстрый кивок головой и требовательное выражение во всех восьми глазах.
Я залез в сумку выгребая целую горсть такой ювелирки. Мохноног, как ни странно, ограничился только шестью и тут же метнулся обратно к Долу, тщательно вплетая в косы на бороде новые украшения.
Я рассеяно доел бутерброд, наблюдая за этим безобразием, затем обратил внимание на следующий предмет, выложенный Резаком. Это был большой кристалл из темного стекла, или из чего-то на него похожего, внутри которого будто была заключена умирающая галактика, сотканная из тысячи разноцветных искорок.