— Бро имеет ввиду, — ответил вместо меня Снегирь, — что это как за капсулой медицинской помощи ехать, пристраиваешься ей в хвост и давишь педаль газа изо всех сил.
— Ага, — подтвердил я, только эта капсула летит навстречу нам, и пустой хвост вслед за ней, долго пустым не останется. Вон, гляньте.
Я указал на участок равнины, куда двигался хобот смерча. Все живое и не очень, убирались с его пути. Толпы палочников, ящеров и других представителей местной фауны, разбегались в стороны. Растения от них не отставали: адские кусты, просто-напросто втягивались внутрь земли, огненные кораллы сгибались словно гимнасты, цепляясь многочисленными отростками за каменную землю, стараясь прижаться к ней как можно плотнее. Растения, идентичные земной агаве, взрывались, раскидывая далеко в стороны острые листья, впивающиеся в землю и заякоривающиеся в ней. Протянувшиеся от клубня к листьям струйки сока, моментально высыхали, натягиваясь и превращаясь в прочные нити, готовые удержать материнский корень в земле сотней мелких якорей. Конечно, не всем это помогало, в месиве бурлящего огня то и дело мелькали темные точки затянутых в огневорот камней, растений и животных, но все же большая часть из них выживала, хотя как — это было выше моего понимания, ибо то, что на нас надвигалось, пережить было невозможно. Грохот тысяч жерновов и жар сотен доменных печей, и все это двигалось на нас со скоростью километров пятьдесят в час, а мы, с открытыми ртами просто наблюдали за его приближением, что, в принципе, много говорит о нашем умственном развитии, относительно даже тех же палочников: и внешне, и содержательно мало чем отличающихся от дубовых бревен. Снегирь потом сказал, что мы не побежали потому, что сразу поняли, что он пройдет мимо и мы с ним охотно согласились, но все же... все же мы стояли и смотрели, как десятки тонн полыхающего вещества проплывают мимо, иссушая наши тела и обдирая кожу на лицах до мяса. Закончилось это так, как и должно было закончиться: смерч вырвался из недр на просторы изломанной долины, споткнулся там, вмиг растеряв свою энергию, и взорвался, орошая пространство продуктами извержения горных пород. Взрывом наши высушенные до состояния мумий тела скинуло с крыши беседки прямо в заросли адского кустарника. И это хорошо, что мы на столько полегчали, ибо никаких зарослей внизу не оказалось, весь гадский кустарник уполз под землю, и встреча с ней вышла просто зубодробительной.
— Спасибо, блин, — я захрустел шеей с трудом приподнимаясь с твердокаменной земли, — все живы? Если нет, быстренько на камень возрождения, оживайте и побежали.
— Чего?
— Магистраль, говорю, подана, надо торопиться, пока ее местные гаишники не перекрыли.
Я ткнул пальцем в оставленный смерчем след, который действительно очень походил на широченную дорогу, идущую прямо к замку. Полотно было не очень ровным, и больше походило на то, будто с гигантского самосвала на всем ходу слили пару десятков тонн цемента, а потом так и оставили, не разровняв и не выровняв края, ну, да мы и не на мотоциклах, и по такой добежим.
И мы побежали, ступая и по раскаленной земле, и по кучам еще дымящейся лавы: пятнадцать минут был слышен лишь топот наших шагов и хриплый свист дыхания. На середине пути мертвая дорога начала оживать: застывающая лава зашевелилась, треснула и начала подниматься, открывая под собой разгибающийся огненный коралл, и тут же застрекотало: из ближайших зарослей кустов вспорхнул палочник, взвился вверх на десяток метров и спикировал на нас с высоты. Пришлось тормознуться, кастуя ледяное копье. Оно прошило одно из крыльев навылет, заодно проморозив насквозь. Стрела странника разнесла его на осколки, превратив воздушную атаку в неуправляемое падение. Таракан переросток тяжело ударился о землю в паре метрах от нас, тут же начав подниматься на помятые конечности. Странник, не дал ему этого сделать, использовал какое-то новое умение, типа короткого рывка, на миг размазавшись в воздухе и с такой дури впилившись в тушу палочника щитом, что того протащило кувырком по дороге с десяток метров, где он по пути потерял пару ненужных конечностей. Палочник еще не перестал кувыркаться, как Резак оказался рядом, отчекрыживая безвольно болтающуюся голову и чуть ли не на ходу вскрывая труп, собирая с него небогатый лут. Мы, не сбиваясь с шага, помчались дальше, правда, с каждым метром делать это становилось все сложнее: по всей дороге начали пробиваться "подснежники" или вернее "подлавники", вскрывая, взламывая остывающую корку, из-под земли начинали пробиваться адские кусты, местные кактусы и прочая живность. Под прочей живностью я подразумеваю огненных муравьев, мимо чьего убежища мы сейчас пробегали. На оплавленном склоне пирамиды с щелчком начали откидываться лючки, выпуская наружу головы-обманки. Памятуя о прошлой встрече, накрыл их снежной бурей и заполировал все это сверху каменным дождем. Замороженные головы взрывались с громким треском поломанной судьбы, закидывая наполняющей их пустотой все окружающее пространство. Останавливаться мы не стали и еще через минуту выбрались-таки на пустырь, окружающий лавовое озеро и замок. Здесь изначально кроме здоровенных ящеров никого и ничего не было. Сейчас, слава богам, не видно и их.
Ближайший к нам холм, залитый потеками застывающей лавы, пошёл трещинами, хрустнул по верхушке, и в воздух взвился растянутый меж двухметровых шипов, покрытый мелкой чешуёй кожаный парус.
— Черт бы подрал, а с воздуха они выглядели поменьше.
Холм треснул еще, каменное крошево посыпалось вниз, освобождая из заточения уродливую голову рептилии. Бронированные веки приподнялись, узкие зрачки расширились, уставившись на нас. Голова, размером с приличный холодильник разломилась пополам, усеянной темными прозрачными зубами пастью. Внутри ящера заклокотало, складки кожи внутри глотки завибрировали, разошлись в стороны, выпуская в нашу сторону струю зеленого дыма. Меж зубов тут же сверкнули искры и газ моментально воспламенился, устремившись к нам стеной бушующего пламени. Я пустил на встречу ему снежную бурю. Две стихии встретились посередине. От рева и свиста перегретого пара, взметнувшегося к небесам, у меня на миг заложило уши, и все пространство между нами заволокло непроглядным туманом.
Заскакали логи, повествуя о том, что произошло невероятное: в первый раз за все время пребывания в этой иссушающей пустыне у меня прошла не просто заморозка, или крайне редкая сильная заморозка, а обледенение. На местных перегретых тварях это не разу не происходило, и тем более я не ожидал, что с таким громилой это пройдет, но видимо, особенности его конструкции, а именно огромный кожаный парус, служащий улавливателем окружающего тепла, его подвел. Вместо того, чтобы ловить жар, он всей поверхностью поймал поток ледяного ветра, моментально охладившего бегающую там по многочисленным сосудам кровь, и резко затормозил весь метаболизм гиганта. Вряд ли надолго, но этим необходимо воспользоваться.
Пока я думал эту долгую мысль, наша ударная команда уже рванула вперед, исчезнув в тумане. Я бы с удовольствием никуда не побежал, отбомбившись каменным дождем по площадям, но тогда я могу задеть рванувших вперед балбесов... Нырнул я в туман вовремя, чтобы увидеть, как Странник, не став размениваться по мелочам, сразу использовал свой самый мощный коронный удар, по едва ворочающемуся противнику. Страшная пасть того опять распахнулась и тут же захлопнулась, закрытая страшнейшим ударом танка. Осколки, будто отлитых из обсидиана зубов, брызнули во все стороны, верхняя челюсть проломилась, впуская внутрь пасти внушительный боёк боевого молота, осколки костей и лохмотья порванной кожи. Зверюга, весом в пару тонн ошарашенно замотала головой, синхронно мотая вцепившегося в молот Странника. Длинный изогнутый кинжал, воткнувшийся в его глазницу, заставил утроить эти усилия, отшвыривая далеко в сторону и танка, и не успевшего увернуться рогу. Я сам, хоть и оббегал его не приближаясь близко, еле увернулся от щелкнувших рядом зубов. Резко уполовинившееся зрение, видимо не дало ему точно сориентироваться, и он промазал, хоть и совсем чуть-чуть. Снегирь, решивший усугубить проблемы со зрением, пускал одну стрелу за другой, но стрелы только рикошетили от бронированной морды или втыкались не глубоко, так и не задев вторую гляделку. Зато в парус попасть было совсем не сложно, гораздо легче, чем в пресловутую стену амбара. Копье прошило его насквозь, застряв во враз потемневшей плоти и пуская вокруг себя ледяные узоры. В этот раз прошла сильная заморозка, что тоже неплохо затормозила излишне шустрого монстра. Тот вновь дернулся в мою сторону. Покрывающая его спину корка застывшей лавы осыпалась настоящим камнепадом, но до меня он опять не дотянулся: в этот раз помешали нити, обвившей его ноги паутины. Большинство из ее нитей лопнули от мощного рывка ящера, но прицел сумели сбить. К счастью, тут вернулся Странник, организовав ящеру фингал под здоровым глазом и отвлекая его от меня. Ящер окатил Странника бурлящим потоком огня, а затем вгрызся в подставленный щит. И с тем, и с другим демонский щит справился на отлично. Танк немного подкоптился, но Флора легко восстановила ему потерянные хитпоинты. У ящера такой функции не было, и он начал понимать, что дело плохо. Хвост его, способный одним ударом переломать ноги носорогу, еле шевелился от постоянного воздействия замораживающих заклинаний, а единственным оставшимся глазом он никак не мог уследить за пятеркой мечущихся вокруг целей. Резак, больше не пытающийся нападать на бронированную тушу, нарезал весь парус ящера на тонкие полоски и теперь больше походил на упыря, с ног до головы облитый воняющей серой кровью.
Снежная буря, ледяное копье, и удар огромной кувалды завершили наше нелегкое дело.
ebooksa