Наверху прогремели выстрелы, их грохот наполнил тесный дом.
Старичок вздрогнул.
— Выпустите меня, — вдруг прошептал он, — и я вам все отдам. Отдам! Все… если выпустите меня из этого дома!
Слабый лучик света там, где не было и проблеска, вернул мне голосовые способности.
— Ближе к делу, — выдавил я.
— Я отдам вам всех этих, наверху… эту дьяволицу. Я отдам вам деньги, я отдам вам все — если выпустите. Я старый. Я больной. Я не могу жить в тюрьме. Что у меня общего с грабежами? Ничего. Разве я виноват, что дьяволица?.. Вы же сами видели. Я раб… а мне жить осталось всего ничего. Надругательства, брань, побои… и этого мало. Теперь я попаду в тюрьму, потому что эта дьяволица — настоящая дьяволица. Я старик, я не могу жить в тюрьме… Выпустите меня. Сделайте доброе дело. Я отдам вам дьяволицу… и этих дьяволов… награбленные деньги. Обещаю вам! — И это говорил насмерть перепуганный старичок, ерзавший и корчившийся в кресле.
— Как я тебя выпущу? — Я поднялся, не сводя глаз с его дула. Добраться бы до него, пока разговариваем.
— Как «как»? Вы друг полицейских, я знаю. Полицейские уже здесь — ждут рассвета, чтобы войти в дом. Я своими старыми глазами видел, как забрали Бритву Вэнса. Вы можете провести меня мимо ваших друзей, полицейских. Сделайте, как я прошу, а я отдам вам этих дьяволов и их деньги.
— Предложение хорошее, — ответил и, беспечно шагнув к нему. — Но могу я выйти отсюда, когда захочу?
— Нет! Нет! — сказал он, не обратив внимания на то, что я сделал к нему еще шаг. — Сперва я отдам вам трех дьяволов. Я отдам вам их живыми, но бессильными. И их, деньги. Обещаю — и тогда вы выпустите меня… и эту девушку. — Он вдруг кивнул на Нэнси, чье белое лицо, все еще хорошенькое, почти целиком превратилось в огромные глаза. — Она тоже неповинна в преступлениях этих дьяволов. Она должна уйти со мной.
Интересно, подумал я, что этот старый заяц о себе возомнил?
Я нахмурился с преувеличенной задумчивостью, а тем временем сделал еще один шаг.
— Не сомневайтесь, — убежденно прошептал он. — Когда дьяволица вернется в эту комнату, вы умрете — она вас обязательно убьет.
Еще три шага — и я доберусь до него и до его пистолета. В коридоре раздались шаги. Поздно прыгать.
— Да? — в отчаянии прошептал он.
За какую-то долю секунды до того, как вошла Большая Флора, я кивнул.
Она переоделась перед боем в синие брюки — возможно, Окуня, — расшитые бисером мокасины, шелковую кофточку. Курчавые соломенные волосы, чтобы не мешались, она стянула лентой. В руке у нее был револьвер, и еще по одному в карманах брюк.
Тот, что в руке, поднялся.
— Тебе конец, — сказала она деловито.
Мой новый союзник заныл:
ebooksa