— Да он точно так сказал, у меня даже в медицинской карточке так написано.
— Уверена, там стоит единица, которую ты прочитал, как четыре.
— Да я на все сто уверен, что группа крови у меня четвёртая.
— По-моему, ты просто пытаешься показать, что ты какой-то особенный.
— В чём моя особенность? — занервничал Брэдли. — Даже когда я лежал в больнице в том году, врачи говорили мне, что я редкий случай.
— Значит, ты приёмный.
— Да не правда.
— Тогда у тебя не может быть четвёртой группы.
Брэдли поднялся со стола и, откинув вилку в другую сторону, ушёл из стола. До этого момента я действительно не думала, что мои шутки могут обидеть его. Вообще, я считала, что мы оба настроены на то, чтобы подкалывать друг друга, как это и бывало раньше. Наверное, мой брат повзрослел, в отличие от меня.
— Изабелла, — сказал папа. — Когда ты уже начнёшь видеть меру в своих шуточках?
— Я не думала, что это будет обидно.
— Ты назвала его приёмным, — объяснила мама.
— Конечно, он не приёмный, — начал папа. — Но и четвёртая группа крови у него на самом деле.
— Может объясните, как так вышло?
Родители замолчали. Может, если Мартинес рассказала бы нам, что бывают те редкие случаи, когда дети рождаются с редкой группой у родителей с обычной, то я поверила бы каждому слову Брэда, но ничего подобного она не говорила, и ничего об этом не было написано в учебнике, об этом не знала медицина и биология, такого просто-напросто не могло быть. Особенно не могло быть и потому, что в нашем родстве ни у кого не встречалась именно та редкая четвёртая положительная.
Я тоже отложила пирог в сторону и отправилась в комнату брата, где теперь жила я.
Он сидел на кровати, уставившись в экран телефона.
— Ладно, — сказала я. — Извини, что смеялась над тобой.
— Я не обижаюсь.
— Да, я заметила, как ты дружелюбно вышел из стола.