— Но как?
— Ты видела её в больнице? — спросил отец.
Я терялась в мыслях о том, что мой отец имеет хоть какое-то право осуждать моих друзей.
— Она вела себя по-особому тихо, — пояснил он. — Она скрылась с места действия сразу, как будто знала, кто убил Кевина. Но раз она не пошла в полицию, значит она не хочет выдавать преступника.
— О чёрт, — я закатила глаза. — Это такой бред, это просто такой бред. Всё то, что ты говоришь, такой просто ужасный бред.
— Я и не ждал, что ты поймёшь. Это простая психология. Любой человек бы увидел, что её реакция на смерть Кевина была вполне привычной, как будто, она заранее знала, что для него подготовлен такой исход. На фоне тех людей, кто в панике не мог поверить в произошедшее, бегал по коридорам, прося подтверждения информации, рыдал где-то рядом с врачом, она единственная сохраняла спокойствие.
— Она плакала, — напомнила я, хоть и сама не помнила такого.
— Конечно, ведь ей тоже досадно оттого, что она первая узнала о смерти Кевина.
— И как ты можешь так просто обвинять её, — недоверчиво смотрела я на отца, не в силах осознать, что полиция Тенебриса дошла до того, что обвиняют подростков.
— Я знаю, она одна из тех, кто знает имя убийцы.
Отец вышел со стола и пошёл заводить машину, я бросилась за ним. Мама крикнула мне вслед, чтобы я не лезла в его работу, но дело было уже не в простом допросе Грейс, дело было в доказательстве собственной справедливости.
— Я поеду с тобой, — сообщила я отцу, забегая на переднее сиденье быстрее, чем он успел подойти к машине. — Вот увидишь, Грейс ничего не знает. У неё нарушена психика из-за смерти родителей, поэтому она редко выражает всю гамму чувств. Это тоже, папа, психология.
— Я знаю, — сел он за руль, заводя машину.
— Стэнли, — мама застучала в окно машины. — Куда ты везешь её?
— Всё нормально, — ответил он. — Пусть посидит на допросе.
Мысленно я радовалась тому, что отец сдался и везёт меня к себе в участок.
— Её диагноз требует рассмотрения, — начал отец, сворачивая с нашей улицы. — И когда мы в участке его вкратце изучили, то пришли вот к какому выводу: людям с паническими атаками не свойственно скупое выражение эмоций.
— Она не знает, пап, — всё равно стояла я на своём.
— Сделай одолжение, Белл, когда мы приедем, не общайся с ней.
— Ты ещё и запрещаешь мне разговаривать с друзьями? — удивилась я.