В Линкольнвуде гаснет свет

— Шутишь, что ли?

Рядом с раковиной стояла бутылочка кондиционера для белья, а две большие кастрюли, которые Дэн наполнял водой, оказались пустыми.

— Поверить не могу!

— Тсс!

Джен не замолчала, а, наоборот, повысила голос:

— Что? Боишься, я их разбужу? Ведь они такие понимающие гости!

Она потянула на себя стул, чтобы присесть, и тут же брезгливо одернула руку: схватилась за еще мокрый предмет одежды.

— Черт, я дотронулась до его трусов! Дэн, клянусь, если они будут здесь, когда я вернусь…

— Я знаю, я знаю! — прошептал он. — Пожалуйста, не устраивай сцену.

Джен отступила в ванную, потому что ей нужно было поплакать, а проливать слезы у мужа на глазах не хотелось. И не дай бог еще Марти с Мариной увидят.

Ванная напомнила Джен о фиаско с бутылкой спирта, отчего она заплакала сильнее.

Если бы я оставила ее про запас, мне не пришлось бы сейчас идти на эту чертову встречу.

И у меня осталась бы водка.

Может, тот бар еще открыт?

Вот только налички у меня нет.

Как мне, блин, платить за напитки?

Принесу украшения.

Через полчаса Джен вышла из дома с тремя кольцами, двумя парами сережек и ожерельем, которые она спрятала в кармане джинсов.

На всякий случай.

Было еще темно, но света от восходящего солнца хватало, чтобы различить силуэты соседних домов. Прохладный ветер становился сильнее с каждой минутой. Джен не подумала взять перчатки, поэтому ей приходилось перекладывать зонтик из одной руки в другую и греть коченевшие пальцы в кармане куртки.