Призрак Родины

– Можно, конечно, было бы сделать и так, но мы считаем, что её нужно сориентировать в соответствующем направлении – как мы поняли: она – тоже человек государственный… Но… Эту задача предлагается выполнить тебе.

– Мне ехать в Новомаурину?

– Как обычно, поедешь скрытно, так же пообщаешься и вернёшься. О результатах будешь уже докладывать не мне, а ГЛАВНОМУ.

– Когда выезжать?

– По готовности, но чем быстрее, тем лучше. Кстати…

– Ну, что ещё?

– Рысь пытались захватить по заказу одного человека… – тут Унти назвал имя, от которого генерал вздрогнул.

Весь его вид говорил о максимальной степени ненависти: сжатые кулаки, скрипящие зубы и взгляд хищника, готового вцепиться в горло своему врагу.

– И что это даёт? – генерал спросил это спокойно, как будто только что и не сверкал глазами – сказывалась старая школа.

– Я не думаю, что Рысь захочет оставить эту проблему не закрытой… – так же спокойно, как будто речь шла о недопитой бутылке пива, ответил Унти. – Это будет мешать его планам, а если соответствующе его проинформировать, то наш фигурант, я думаю, сумеет удивить ароанских свиней тем, что раз и навсегда отучит охотиться на таких вот инопланетных хищников.

Генерал посмотрел на друга и улыбнулся, давая понять, что ему нравится такой ход мыслей Унти.

Начиналась новая и очень интересная игра…

Глава 18

Охрана, доставившая меня в штаб, осталась на крыльце крупного и основательного дома, судя по стилю, явно более чем столетней давности, в котором до войны располагался районный отдел полиции. Дальше, приняв эстафету, мою скромную персону сопровождал уже только начальник контрразведки отряда, обманчиво спокойный и вроде как флегматичный ополченец с позывным «Тарак», с которым недавно мы очень долго играли в известную во всех мирах игру «вопрос-ответ».

Ох, сколько же раз он пытался меня расколоть, но его подготовки явно было недостаточно – да и дозволения переходить к интенсивным допросам он не получал, – поэтому у нас с ним сложились несколько натянутые отношения типа: «я знаю, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, и пока всё делаешь правильно, но если ошибёшься…».

Хотя по большому счёту очень многие ополченцы выдавали себя совсем за других людей или просто не до конца рассказывали о себе, поэтому на такие вещи не сильно обращали внимание, главное – чтоб не было сомнений в лояльности бойцов.

Что ещё насторожило, точнее, озадачило – никто меня не обыскивал и не изымал оружие, просто в шутливой форме попросили не делать глупостей и не нервировать серьёзных людей. Ну, я-то вроде и не собирался копытами стучать – больно оно мне надо.

Спустившись в укреплённый подвал, мы прошли в святая святых отряда Вятко Смурного, в командный центр, миновав несколько крепких боевиков, в задачу которых входило в случае внештатной ситуации задержать нападавших, давая время руководству эвакуироваться по вроде как тайно прорытому подземному ходу.

Ну, последний поворот – и при нашем появлении со стула поднялся огромный, звероподобный телохранитель командира, который придирчиво стал рассматривать и моё снаряжение, и карабин на плече, и пистолет в набедренной кобуре, но, видимо, получив от контрика сигнал, заметно успокоился, хотя всё равно не спускал с меня глаз.

Я не стал усугублять ситуацию и, положив на стол оружие и быстро сняв разгрузку, подмигнул телохранителю, мол, «всё что мог – отдал». Он, несмотря на внешность питекантропа, по слухам, был далеко не дурак и, судя по насмешливому и уважительному взгляду, быстро всё просёк и чуть кивнул головой, давая понять, что оценил мой жест. Уважаю – мужик явно не первый день на войне, и воин чувствует воина.