– Максим…
– Я подожду, не буду мешать…
Он улыбнулся и ничего больше не сказал, а я, повинуясь шестому чувству, вошёл в полумрак церкви, окунувшись в такие знакомые запахи ладана и чего-то такого родного, из детства…
В глазах нестерпимо защипало, и я с трудом сдержал слёзы…
Снова перекрестился, взял несколько тонких свечей, лежащих на подставке, повернул налево и подошёл к кануну, четырёхугольному столу с мраморной доской, на котором были расположены ячейки для поминальных свечей.
Я вспоминал уже почти стёршиеся из памяти лица друзей, соратников и родственников, одну за другой зажигал свечи за упокой и ставил их перед золотым, явно очень древним распятием, тихо говоря:
– Помяни, Господи, усопшего раба Твоего, прости его согрешения, вольные или невольные и даруй ему Царствие Небесное…
Сколько их было на моей извилистой дороге, скольких же я потерял, кто был мне действительно дорог, кто доверил мне свою жизнь, как командиру и защитнику. Свечи закончились, а перед глазами, как в немом кино, появлялись всё новые и новые лица…
Тут я боковым зрением увидел, что чуть в стороне стоит тот самый служка, который недавно подходил к батюшке, и который, видимо, докладывал ему о нашем появлении. Почувствовав моё внимание, он сделал шаг ко мне и протянул связку свечей со словами:
– У тебя был долгий путь, странник…
Когда я принял свечи, он отвернулся и, тихо шелестя полами своего одеяния, отошёл в сторону, снова оставив меня наедине с воспоминаниями…
Пролетающее время не ощущалось, и было такое чувство, что меня несёт медленная сильная река, а я плыву по течению, и только лёгкая качка на небольших волнах подтверждала сам факт перемещения. Руки на автомате зажигали свечи, чуть подпаливали нижний край, чтоб они лучше становились в ячейки…
Я пришёл в себя только тогда, когда понял, что переданные служкой свечи закончились. Чувство реальности вернулось как-то сразу, рывком, и я почувствовал, что недалеко от меня стоит человек. Стараясь не делать резких движений, я повернул голову и встретился взглядом с отцом Евстафием, который, видимо, тут уже долго стоял, терпеливо наблюдая за моими действиями.
– Хочешь исповедаться? – спросил он.
– Нет, батюшка. Мои грехи – это мой груз, перекладывать его на ваши плечи будет трусостью. Дойду до конца – там и отдохну.
– Уверен? Путь может быть очень длинным и извилистым.
– С моей специальностью – недолго осталось…
– На всё воля Божья… – промолвил он, помолчал, а потом задал вопрос, которого я давно ждал: – Император хочет, чтобы мы вышли из тени и выступили на его стороне?
– Как я понял – да. Очень похоже, что сложившаяся ситуация в Империи почти достигла критической точки, хотя это тщательно маскируется.
– Ну, а ты лично… Будешь об этом просить? Император нашёл очень хорошего посланца…