Непреодолимо

— Не может быть чтобы сейчас было утро. Еще темно.

— Это потому, что у тебя на голове подушка. Она хихикнула. — Ты храпел.

— Может, Милли принесет вам хлопья?

— Мы не хотим хлопья. Мы хотим блинчики.

Я вздохнул. — Разве она не может приготовить блины?

— Она не знает, как пользоваться плитой. Нам нужен взрослый.

Взрослый. Я был единственным взрослым в доме. Как, черт возьми, это произошло? — Откуда ты знаешь, что я взрослый?

Опять хихиканье. — Потому что ты высокий, с большими ногами. И у тебя есть борода. И тебя зовут папа.

— Я же говорил тебе. Папы здесь нет.

— Тогда кто же ты?

Я перевернулся, опрокинув ее на спину. — Монстр щекотки!

Она визжала и извивалась, пока я мучил ее щекоткой, что побудило Уинифред прибежать и запрыгнуть на кровать. — Меня тоже!

Уинни была тем редким ребенком, который действительно хотел, чтобы его щекотали, или, по крайней мере, она хотела физической ласки, и она перебралась поближе к Фелисити легла на спину, подставляя свой животик, как щенок, который хочет, чтобы его погладили.

Я щекотал их обеих в течение секунды, затем сел и почесал голову. — Ты все еще в пижаме. Сегодня суббота?

— Да, — сказала Фелисити.

— Хорошо.

— Твои волосы выглядят смешно, — сказала она мне.

— Как и твои, — ответил я.

Недавно она сделала себе "стрижку", отрезав переднюю часть волос в попытке создать челку, как у Мэвис из "Отеля Трансильвания". Какое то время она даже хотела, чтобы ее звали Мэвис. Психолог девочек заверил меня, что в этом нет ничего страшного и это просто означает, что она идентифицирует себя с персонажем Мэвис, которая тоже жила с отцом без матери.

— Вы уверены, что это не означает, что она вампир? спросил я. Фелисити еще никого не кусала, но она стала носить черное и спрашивать, могу ли я сделать ей кровать в форме гроба. Поговорим о кошмарах.