В погоне за тенью

22
18
20
22
24
26
28
30

— Коль, — следователь добродушно посмотрел на Пузановского, — мне тут одна идейка в голову пришла.

— Какая это идейка? — почувствовав подвох, напрягся Карлсон.

— Не отпустить ли мне тебя в отпуск на недельку за свой счет? В качестве поощрения. А то вот действительно такая духотища в городе… Да и ты уже сколько в отпуске-то не был?

Коля с недоверием посмотрел на Максимова.

— Как-то очень уж подозрительно выглядит такая забота обо мне, — он широко улыбнулся. — Вот сколько лет работаю с тобой, Семен Евгеньевич, ты ни разу не предлагал мне в отпуск сходить, точнее, наоборот, всегда отговаривал.

— Да это было раньше, — Максимов отмахнулся. — Коль, может, действительно возьмешь и махнешь на несколько деньков, например, за Урал, в Свердловск? Красивейший город, скажу я тебе. Ты там никогда не был? Там такая природа! — Максимов закатил глаза. — Сосновые леса кругом! Да и нет такой жарищи, как здесь. А, Коль? Возьмем тебе билет в купейный вагон, поедешь как белый человек! Туда езды-то на поезде — всего ничего, меньше двух суток. А оттуда и до Елани рукой подать, каких-то пару сотен километров на комфортабельном автобусе. — Максимов, активно жестикулируя, все больше входил в раж от своего монолога. — Наденешь в поезде свои шикарные треники, которыми ты в прошлом году хвастал, и будешь расхаживать там королем. Да в вагоне-ресторане пивко попивать и свои любимые сарделечки пожевывать. Ум-м-м, красотища! — Максимов закрыл от удовольствия глаза. — Коль, я б и сам поехал, но кто ж меня отпустит? Мне, в отличие от тебя, не так повезло с начальником, — со вздохом констатировал следователь.

— Семен Евгеньевич, ты книжки никогда не пробовал писать? — выслушав этот монолог Максимова, серьезно произнес Пузановский. — У тебя большой талант. Ты бы на этом поприще и денег заработал, да и, опять же, почет, не то что у нас.

— Коль, да я серьезно.

— Вот, конечно, насчет сарделечек мысль-то неплохая, — почесав живот с обеих сторон, произнес Пузановский. — Только вот на наши командировочные много сарделечек и пивка в вагоне-ресторане не назаказываешь.

Максимов мысленно удовлетворенно ухмыльнулся. Он понял, что, упомянув сарделечки, он попал в десятку.

— Коль, да на крайний случай мы тебе вон в нашем гастрономе столько сарделек и пива закупим!.. Туда и обратно хватит! Это даже еще лучше, не надо будет вообще из купе выходить. Сиди себе и под стук колес ешь свои сарделечки хоть круглосуточно. И только успевай бутылочки с пивком откупоривать. Ум-м! — следователь от удовольствия закатил глаза.

Максимов, несомненно, обладал даром убеждения и заметил, как глаза Пузановского загорелись в предвкушении такой перспективы.

Следователь не имел права приказом отправить Карлсона в командировку, это не входило в Колины должностные обязанности. Он был фотографом, а не оперативником. А взять и оторвать от работы на несколько дней кого-то из оперов и послать не пойми куда Максимов позволить себе не мог. Вот и пришлось таким способом уговаривать Колю.

— Ладно, Семен Евгеньевич, уговорил, съезжу я в Елань, поговорю с этим Хомутовым, тем более это моя версия.

— Вот и отлично, Коль, — весело произнес следователь. — Только выясни там все подробно насчет этой татуировки. Может, и действительно что всплывет. Хотя я особо и не рассчитываю, — задумчиво добавил он. — Ну и заодно покажешь фотографию убитого. Ну, на всякий случай.

Максимов сел за свой стол и взял ручку.

— Иди выясняй, когда ближайший поезд на Свердловск, а я пока оформлю тебе отпуск за свой счет.

— Семен Евгеньевич, только насчет сарделек — это мое условие! Я ведь не шучу!

— Да, конечно, Коль, какие здесь могут быть шутки, — серьезно посмотрев на Пузановского, произнес следователь. — Вон Мишка или Гришка тебе помогут все организовать. Иди уже, — улыбнулся Максимов. — Да, и не забудь еще выяснить точный адрес воинской части.

Пузановский кивнул следователю и вышел за дверь. А буквально через пару минут в кабинет вошли Гришка и Мишка.