Бурсова одолел лающий кашель.
— Можно воды? — просипел он.
Крюков положил перед ним сальбутамол.
…..
Вечером в беседке у жаровни все томились в ожидании мяса. Сальные бока кусочков румянились и вздувались, издавая шкворчащие звуки. Присутствующие пускали слюни, вдыхая нестерпимо манкий аромат шашлыка, который готовил Федор по фирменной рецептуре.
Клара с Василием обсуждали последнюю новость.
— Если Бурсов считает картину Рокко Форменто утешительным призом, то сколько же может стоить «Расправа над попом»? — задался вопросом Василий.
— Йося говорил, что эта картина ценная, — отметила Клара. — Надо ее найти.
— Она нигде не проявилась до сих пор, — задумчиво отметил Василий.
— У тебя есть мысли: с чего распутывать? — спросила Клара.
— Надо ехать на родину твоих предков. Вернуться к корням, так сказать.
Федор присел на скамью рядом с Ксюшей.
— Давай завтра уедем утренней электричкой, — сказал он, приобняв ее. — Живность кормить надо.
— Я тебе все сказала перед отъездом, — отрезала Ксения, высвобождаясь из его объятий.
— Выйдем, поговорим, — попросил Федор.
Ксения упрямо покачала головой.
— Ни к чему пустозвон разводить, — ответила она.
Настена, накрывающая на стол, заметила, что мясо осталось без внимания, бросилась переворачивать шашлыки.
— Прошу, — повторил Федор.
— Всю душу вытрясешь, — проворчала Ксения и вышла из беседки. Муж пошел следом.