Мансур ухмыльнулся. - «Конечно, любовь моя, тебе и в голову не пришло выйти замуж за молодого человека с дурной репутацией. Вы бы не одобрили этого, кузина.
Верити сердито посмотрела на него. Они с Мансуром были кузенами, хотя и выросли в полном неведении о существовании друг друга. Их отцы, братья Дориан и Гай Кортни, были смертельными врагами. Но с того самого момента, как Мансур увидел Верити в подзорную трубу на палубе корабля ее отца, он совершенно влюбился в нее.
“Я вела себя в высшей степени прилично, - сказала Верити.
“Ты прыгнула на мой корабль во время морского сражения и оставила своего отца сжимать в кулаке твою блузку, так сильно он хотел удержать тебя от меня, - ответил Мансур.
Гай Кортни, отец Верити, был чудовищем, который жестоко избивал свою дочь и издевался над ней в своих собственных целях. Позже он попытался убить всю семью Кортни. Когда он приставил нож к горлу маленького кузена Мансура Джима, тетя Сара застрелила его.
- Интересно, как поживают Сара и Том, - задумчиво произнесла Верити.
Мансур затянулся кальяном и ничего не ответил. Мысли о Томе и Саре, их сыне Джиме и внуке Джордже вновь открыли старые раны, о которых он предпочитал не вспоминать.
Верити прочла выражение его лица. - Она встала. - “Я должен убедиться, что с Констанцией все в порядке. Надеюсь, ее не потревожила вся эта суматоха и глупость Тео сегодня вечером.”
Но когда она просунула голову в дверь Констанс, все было так, как и должно быть. Ее дочь лежала в постели, ее золотистые волосы разметались по подушке, она тихо дышала в своем глубоком, спокойном сне.
•••
На следующий день Мансур получил от губернатора приглашение присутствовать на заседании Совета Ост-Индской компании. Записка пришла без всяких объяснений, и даже предложение серебряного фанама не смогло вытянуть больше никакой информации из слуги, который принес ее.
"Надеюсь, это не из-за выходок Тео", - подумал Мансур, поднимаясь по ступенькам губернаторского особняка в Форт-Сент-Джордж. Официально он и Ост-Индская компания были конкурентами. Хотя между ними установилось молчаливое взаимопонимание, которое принесло пользу обеим сторонам, Мансур предпочитал по возможности держать компанию на расстоянии вытянутой руки. Они, в свою очередь, редко позволяли ему войти к ним в доверие.
Но теперь его ждал весь совет - все самые высокопоставленные торговцы и чиновники в Мадрасе. Они сидели за длинным столом красного дерева в просторной комнате на первом этаже с высокими окнами. Следы от пыли на стене показывали очертания мечей и мушкетов, которые когда-то выставлялись на обозрение, в то время, когда Компании требовалось заявить о силе своего оружия. Теперь даже тени были едва различимы, выглядывая из - за картин, которые их заменили.
Мансур, как всегда, был одет по-индийски. На нем были развевающиеся шальварские штаны из полосатого шелка, приталенный плащ из хлопка, окрашенного в ярко-зеленый цвет, и тюрбан, расшитый золотом. Шелковые туфли с острыми носками довершали ансамбль, но никто из мужчин в комнате даже не взглянул на его платье. Они привыкли к эксцентричности своих собратьев-торговцев. Некоторые, оставаясь наедине, надевали подобную одежду, когда навещали клиентов или своих любовниц. В жаркой, шумной и чувственной жизни Индии мужчины вели себя так, как им и не снилось в Лондоне. Мансура с его оманской кровью они все равно считали более чем наполовину восточным человеком.
В совете было около дюжины человек, и ни один из них не был старше сорока, а большинство - ближе к двадцати. Их лица были обожжены солнцем или слишком большим количеством спиртного, их молодые тела преждевременно состарились и измождены от перенесенных болезней. Но у всех в глазах горел один и тот же огонь - жажда удачи, которая никогда не будет утолена. При всей их приветливости не было ни одного - Мансур знал это по личному опыту - кто не продал бы собственную дочь, если бы мог заработать двадцать процентов.
Они не были преданы своему хозяину. Они пользовались властью Ост-Индской компании и аккуратно получали свое жалованье, но каждый человек зарабатывал в десять раз больше, обманывая лондонских директоров. Сколько бы они ни торговали от имени Компании, самые лучшие товары и самая жирная прибыль всегда каким-то образом накапливались на их собственных счетах.
А человек, к которому они обращались, чтобы облегчить свою торговлю подальше от ревнивых глаз на Лиденхолл-Стрит, был Мансур Кортни. С целым флотом кораблей и сетью агентов, протянувшейся от Кантона до Калькутты и Кейптауна, они могли рассчитывать на то, что он доставит любой груз куда угодно, причем с предельной осторожностью. И все это за очень разумную плату.
Сидевший во главе стола губернатор Сондерс стукнул кулаком по подлокотнику кресла, призывая собравшихся к порядку. Он весь вспотел.
“Сегодня я получил разведданные из Лондона. В Америке разразилась война. Мы сражались с французами в месте под названием Форт-Неессити, на границе колонии Вирджиния ».
Послышался тревожный ропот, когда мужчины приняли эту новость. Мансур знал, что они не будут думать о жертвах и потерях людей. Каждый человек будет подсчитывать в уме, как это отразится на его балансовой книге. Упадет ли спрос на чай в колониях? Поднимется ли цена на селитру - важнейший ингредиент пороха? Несколько торговцев двинулись к двери, каждый из них хотел первым добраться до рынка и извлечь выгоду из этой новости, прежде чем она станет широко известна.