Дочь змеи

– Уходи, – пробормотала она. – Мне надо немного полежать.

– Если уснешь, уже никогда не проснешься!

Ренн нахмурилась:

– Кто это?

К ним сквозь дым бежала девочка с усохшей рукой. Лицо у нее было решительное.

Волк, виляя хвостом, бросился ей навстречу.

Торак замахал здоровой рукой:

– Шамик! Где твоя лодка?

* * *

Никогда в жизни Торак не чувствовал ничего подобного.

Снежные хлопья падали на лицо и на одежду, которая лежала на берегу реки, а он плавал в блаженном тепле. От воды шел пар, она расслабляла напряженные, как туго затянутые узлы, мышцы и уносила прочь боль в плече…

– Оставайся здесь подольше, – сказала Шамик. – Тогда будет легче вправить тебе плечо.

Девочка немало удивила Торака.

На Острове на Краю Мира Шамик повела себя так, будто это они – дети, а она за них отвечает. Отвела их на берег к лодке Марупая. Умело вытащила стрелу из ляжки Волка. А когда они загрузились в лодку, взялась за весло и уверенно погребла от погрузившегося в огненный хаос Острова.

Торак как завороженный смотрел на подсвеченные оранжевым огнем черные клубящиеся облака. Волк сидел рядом, Торак видел в его глазах красный свет и крошечных демонов, дергающихся, словно пепел.

Волк потерся мордой о щеку Торака. Остров на Краю Мира постепенно исчезал в дыму.

Шамик нашла небольшой остров для ночлега. Устроила стоянку в пещере, развела костер из плавника, помогла Ренн снять мокрую одежду и забраться в спальный мешок и отвела Торака к горячей реке, которая немного пахла кровавиком.

Вода верхнего течения была слишком горячей – Торак успел заметить плавающую кверху брюхом дохлую форель, – но в его заводи она была идеальной. Ветки папоротника и мята служили ему ароматной подушкой. Он в полудреме наблюдал, как Шамик вылавливает из горячей воды сварившуюся для ужина рыбу.

А Волк на берегу ловил для себя живую.

Торак, прищурившись, смотрел на снежинки, которые по спирали спускались к нему из темно-синих сумерек. Северное небо отсвечивало красным. Одежду на берегу присыпало черным пеплом. Он вспомнил рев маммута и последние крики Наигинна.

Марупай тоже умер на Острове.