– Она обманула меня! – заорал Наигинн. – Я обрадовался, когда узнал, что она мертва! Сдохла как собака в грязи со стрелой в груди!
Глаза Наигинна налились кровью, черты лица исказились от злости. Ренн даже удивилась, что совсем недавно он казался ей красивым.
– Но я-то зачем тебе нужна?
Наигинн пронзил ее полным ледяной ненависти взглядом.
– То, что она сказала Марупаю о необходимости заклятием скрыть мою истинную сущность, было наполовину правдой. Она заперла души демона в вонючем тельце вечно ноющего младенца, а потом еще одним заклятием скрыла это.
Ренн кивнула:
– Маскировочное заклятие. Поэтому я не почувствовала, что с тобой что-то не так.
– Со мной все так, ты даже не можешь представить, насколько я совершенен!
– Поэтому и Торак этого не почувствовал, – сама себе сказала Ренн. – И Волк. Из-за этого чесались наши шрамы, мы ведь получили их от токоротов и демона-медведя. А Марупай? Он же твой отец и мог…
– Он не мой отец! Сешру соврала, чтобы он заботился обо мне, после того как она уйдет. Она заставила его поклясться, что он будет всегда любой ценой и даже ценой собственной жизни защищать «своего сына». И он ей подчинился. Он до самой смерти будет оплакивать «потерянную любовь».
– Но теперь, когда она умерла, твои души демона остались запертыми, – сказала Ренн.
Наигинна передернуло.
– Шестнадцать зим, целых шестнадцать зим среди живых существ и никакой возможности утолить голод. Я пробавлялся ошметками душ… Можешь себе представить, каково это? Голод, который никогда не можешь утолить?
Ренн лихорадочно перебирала в голове все варианты и постепенно начала понимать, зачем она нужна Наигинну.
– Пытаешься догадаться, при чем здесь ты, – сказал он.
– Не стану врать, пытаюсь.
– Еще бы ты не попыталась. Я все вижу, от меня ни одна твоя мысль не ускользнет.
«Нет, всего ты не можешь увидеть», – мысленно ответила Ренн и почувствовала прилив сил.
Наигинн был умным, но и она тоже.
Напрягшись, она сумела сесть и спросила: