– Какая разница?
– А мы куда плывем?
Наигинн не ответил.
У Ренн все поплыло перед глазами, и начали неметь губы. Она вдруг отчетливо вспомнила, как Наигинн на стойбище напоил ее горькой настойкой.
– Ты меня опоил, – пробормотала она.
Наигинн усмехнулся:
– Угадала.
Очнувшись, Ренн обнаружила, что лежит напротив Наигинна на носу лодки со связанными за спиной руками.
Наигинн широко улыбнулся:
– Использовал повязку Торака. Подумал, она отлично подойдет, раз уж ты из-за него отправилась на север.
Ренн попыталась сесть и ударилась щекой о борт лодки. Наигинн смотрел на нее равнодушно, как на муравья.
– Почему ты это делаешь? – спросила Ренн.
Наигинн положил весло на колени, откинул капюшон и снял с глаз щиток.
– Ответь мне, как ты называешь токорота, когда он вырастает? – спокойно спросил он.
Ренн тяжело сглотнула ком в горле:
– Такого не бывает. Они никогда не вырастают.
– Но если токорот вырастет? И что, если вместо токорота, вместо заключенного в детском теле хилого маленького демона ты окажешься лицом к лицу со всемогущим демоном льда в теле взрослого мужчины? Как ты его назовешь, сестра?
Не дождавшись ответа, он наклонился ближе к Ренн. Его светло-голубые глаза были пустыми и холодными, холоднее снега и льда, в них не светилось ни искры человеческого тепла.
– Он – это я.
Рип и Рек много дней пытались сказать ей об этом.