— Он сказал, о чем речь?
Сигурни покачала головой. "Не совсем. Просто не о чем беспокоиться... пока.
Остаток пути до новой квартиры Картера в Джорджтауне возле университета они проехали молча, припарковались сзади и поднялись наверх.
Внутри был накрыт стол на двоих, в ведре остывало белое вино, были готовы зажечь свечи, и воздух был наполнен ароматом чего-то, что греется на кухне. Картер вспомнил, что, помимо прочих качеств Сигурни, она отлично готовила.
Она приготовила ему виски с одним кубиком льда, затем пошла на кухню, а он подошел к телефону и набрал личный номер Хоука, на который ответили после первого звонка.
— Я вернулся, сэр, — сказал Картер.
— Я не задержу тебя долго, Ник. Сигурни сказала мне, что вы двое уедете утром.
"Да сэр. Но если есть что...”
— На самом деле тебя ничто не держит. Но Колдвелл позвонил и сказал, что ты накручиваешь себя. Как ты себя чувствуешь?"
Первым побуждением Картера было солгать. Сказать Хоуку, что он чувствовал себя в форме. Но никто никогда не лгал Дэвиду Хоуку. Во всяком случае, ненадолго. А когда ложь разоблачали, последствия всегда были стремительны и совсем не в пользу лжеца.
— Мне стало лучше, сэр.
"Держу пари. Я не хочу, чтобы ты снова заставлял себя напрягаться. Когда ты вернешься, ты отправишься в больницу для полного обследования».
"Да сэр."
Картер слышал, как Сигурни возится на кухне. Она напевала какую-то мелодию, которую он не мог узнать.
— Кое-что произошло, Ник, о чем ты должен знать, — начал Хоук. «На данный момент мы ничего не можем с этим поделать, но я подозреваю, что в ближайшее время у нас возникнут некоторые проблемы. Поэтому я хочу, чтобы вы были начеку. Не загоняй себя ни в какие углы».
Картер хранил молчание, но нутром начал чувствовать, что грядет что-то очень плохое.
«Мы только что получили первые сведения о чем-то новом в Москве. Кажется, в иерархии КГБ произошел раскол».
"Сэр?"
«Отдел «Виктор» — отдел убийств в Комитете — по-видимому, закрыт.
— В этом нет никакого смысла, — пробормотал Картер.