— В том-то и дело, что есть, — скупо улыбнулся лесничий. — Есть, и руководит ими знакомый тебе человек… Как-нибудь сам убедишься. Так вот, лес ведь ты хорошо знаешь?
— Да ты что, Иван Николаевич!.. — даже обиделся дед Егор. — Мне ли его не знать? Почитай, каждое дерево наизусть знаю, уже двадцать лет хожу!
— Ну так вот. Черный дуб на просеке в казенном лесу помнишь?
— Как не помнить? В прошлом году барсука около него убил.
— Тогда вот что запоминай. От дуба, вниз по просеке, через Кругленькое болото, на острова… Когда надо будет — там найдешь. Только смотри, Егор, сам понимаешь… Никому ни гу-гу…
Старый лесник внимательно глянул на Ивана Николаевича из-под густых бровей и понимающе кивнул.
— Ну вот, говорить тут много нечего, все ясно… А я, — лесничий еще более понизил голос, — я, Егор, тоже в лес ухожу, к партизанам. Катерину свою в Сорокино определил, там перебудет, а сам в отряд. Только не в тот, в который ты будешь ходить, а подальше… Оставаться мне здесь нельзя, все знают, что я — партийный. Могут и такие найтись, что донесут гитлеровцам, — есть еще на свете предатели. Тогда сразу к ногтю — повесят, сволочи. Небось слышал, что они в Маврине сделали с председателем сельсовета и с другими? А в лесу черта с два меня поймают. Лес мне — дом родной. Так вот, прощай пока, Егор, сегодня ночью ухожу. Партия велит — надо выполнять. Будь здоров! — закончил лесничий и, пожимая на прощанье руку Егора Николаевича, добавил: — Мы с тобой, брат, лесники. Вот и будем лес сторожить. Нам не привыкать. И раньше с браконьерами боролись. Только те браконьеры, которые теперь в наши леса пришли, похуже прежних.
По грибы
— Смотри, Митрий, в Сорокине с Федькой не ходи, а то еще застрелят зверя эти чертовы слуги, — предупредил внука лесник.
— Да нет, деда… Что я, маленький, что ли?.. — ответил Митька, стаскивая с печи плетеный берестяной кузовок. — Я быстренько обернусь. Насобираю грибов и сразу домой.
— Ладно, ступай с богом, только далеко не уходи. И то неплохо грибков на похлебку. Завтра некогда будет, станем сено сушить. У других давно уж убрано, — ответил Егор Николаевич и, взглянув на небо, добавил: — Ну да ничего, погодки жаркие стоят, успеем.
Митька остановился в раздумье.
— Ружьишко взять нешто? — явно подражая деду, сказал он, глядя на Егора Николаевича. — Может, кроме грибов и дичины принесу…
Лесник усмехнулся. На днях он подарил внуку свое запасное ружье, охотничью централку. Митька очень гордился подарком и прятал его в дупле большого дерева, в лесу, на случай, если в дом нагрянут фашисты.
— Да нет, — продолжал Митька, небрежно махнув рукой, — на этот раз не стоит, и так обойдусь. —
Выскочив на полянку, он увидел, что Федька возится около поваленного гнилого дерева.
Потом, посмотрев на медведя, крикнул: — Пошли, Федька! А ты, Шанго, дома оставайся.
Егор Николаевич свистнул, и Шанго, виляя хвостом, нехотя подбежал к нему.
… Митька насобирал уже пол-лукошка грибов — лисичек, сыроежек, несколько боровиков. «Все пригодится», — думал он. Следовавший за ним Федька разыскивал кустики черники и брусники. На одной делянке медведь вспугнул выводок рябчиков. «Эх, ружье не взял, настрелял бы к ужину!» — пожалел Митька, глядя на птиц.
Чем дальше углублялся он в лес, тем больше попадалось грибов. Митька уселся на пенек и начал разбирать свое лукошко. «Выброшу сыроежки, ну их… — решил он. — Лучше белых наберу, подосиновиков, подберезовиков…»
ebooksa