Забытая правда

– Хочется верить. – Мику было непросто говорить на эту тему с посторонними. – Идешь на праздник Большого Огня?

Так местные называли праздник начала зимы. В Себерии верили, что Большой Огонь, разведенный в последний день осени, прогонит Злую Воду, владычицу метелей и голодных смертей, и всем удастся пережить очередную зиму. На празднике полагалось быть ярко наряженными, громко петь и танцевать, чтобы отпугнуть Злую Воду, любящую тишину и темноту. «Вечно кругом Вода виновата», – недовольно бурчал Рик каждый раз, когда слышал об этих обычаях.

– Конечно же иду! – Во взгляде Вьюги мелькнуло озорство. – Пойдешь со мной?

Мик опешил от этого неожиданного вопроса. Он вовсе не собирался идти на праздник и спросил первое, что пришло в голову, чтобы перевести разговор. Ему сейчас было совершенно не до веселья, но вопрос в доверчивом взгляде Вьюги просто не оставлял выбора.

– С удовольствием!

1009 год от сотворения Свода, Речные Камни, двадцать пятый день третьего осеннего отрезка

Кай

По правде говоря, ему до сих пор каждый раз было страшно приближаться к дверям отцовского кабинета. Кай храбрился, старался думать о чем-то постороннем, до боли стискивал кулаки, и все равно при подходе к злосчастной комнате ладони предательски потели, а в животе мерзко затягивался ледяной узел. С деревянной обшивки этих дверей начинались худшие из его ночных кошмаров.

Кай как раз возвращался от Дарины, когда отец вызвал его к себе по мысленной связи. Обманчиво вкрадчивый голос Баста обычно приводил Кая в ступор, так что ему тяжело было сосредоточиться на смысле сказанного. Но теперь допустить оплошность было никак нельзя. Он быстро переоделся в сухое у себя в комнате, схватил со стола бумаги, над которыми работал накануне ночью, и поспешил к отцу.

Время беспощадно ускользало, а Кай никак не мог придумать, что ему делать с Дариной. Ее новая камера была просто ужасна – гораздо хуже первой, и он видел, что тех порций еды и воды, которые он мог незаметно проносить, явно недостаточно. Ее бледность от вечных холода и сырости приобрела устрашающий синюшный оттенок, казалось, вот-вот Дарина просто исчезнет. Кай ждал чего-то и сам не мог понять – чего. Молчаливая, истощенная, она всякий раз встречала его немым вопросом во взгляде, но он лишь отводил глаза. Кай задерживался буквально на считаные минуты – чтобы оставить ей новый запас съестного и, иногда, несколько сухих одеял. По пути обратно он всякий раз неистово молился всем Стихиям, чтобы никто ничего не узнал.

У ненавистной двери Кай на секунду остановился, пытаясь успокоить сбившееся от волнения и быстрой ходьбы дыхание. Призвав все самообладание, он коротко постучал в дверь.

– Входи. – Баст сидел на своем привычном месте за письменным столом. – Ты опоздал.

Баст поднял на Кая взгляд, по которому невозможно было угадать, что он чувствует его обладатель. Равнодушная улыбка заменила приветствие.

– Я доделывал работу. – Кай опустил на стол стопку бумаг, мысленно радуясь, что догадался их прихватить.

– Посмотрю позже. – Отец бережно убрал документы, не нарушая идеального порядка на столе. – Сегодня у меня к тебе другое дело.

Каю стоило больших усилий сдержать облегченный вздох. Дело. Не наказание и не разговор. Значит, Дарина по-прежнему в безопасности.

– Пора бы тебе заняться настоящей работой. – Баст откинулся на спинку стула и принялся равнодушно разглядывать свои ногти. – Не находишь? Бумагомарателей у меня и без тебя достаточно. Стоит привыкать к реальному труду, тем более в твоих-то обстоятельствах.

Сердце Кая забилось чаще. Он знал, куда клонит отец.

– Слышал, ты тут было не удержался при допросе… Что ж, теперь будь добр сделать все как полагается.

Баст все тем же отстраненным тоном назвал ему координаты нужной камеры и велел «не затягивать до вечера». Кай кивнул, пытаясь сосредоточиться и запомнить сказанное. Ему мешала склизская паника, тисками сжимавшая виски.

– Свободен. – Отец вернулся к бумагам, давая понять, что аудиенция окончена.