Забытая правда

– Как скажешь, – ухмыльнулась Ласка.

Рут нравилась Ласка, хотя она невольно робела при ней. Несколько минут они молча наблюдали за празднеством. Глаза привыкали к темноте, и Рут разглядела, что Ласка тоже в рабочей форме, а ее взъерошенные короткие волосы, судя по всему, очень давно не видели расчески.

– Не злись на него, – вдруг очень серьезно сказала Ласка.

– Ты о чем? – Рут надеялась, что голос не выдает ее.

– Да брось, – небрежно ответила Ласка. – Со мной-то тебе чего юлить. Не обижайся на Мика, если сумеешь. Я знаю его всю жизнь, но никогда не видела таким, как в последние месяцы. Мику очень трудно. Он-то, конечно, не отступит перед сложностями, но так ведь недолго и сломаться. Возможно, хорошенько потанцевать с бойкой девчонкой – то, что ему сейчас нужно? Ты все равно останешься его даллой. Мик не дурак и прекрасно это понимает.

– Пустьтанцует сколько хочет хоть со всей Себерией, – пробурчала Рут, радуясь, что темнота скрывает ее полыхающие щеки. Хотелось поскорее сменить тему. – А ты почему не пошла?

– С кем бы? – хохотнула Ласка.

– Крест не пришел? – спросила Рут, страшась собственной прямолинейности.

– Нет, – спокойно ответила Ласка. – Но если бы и пришел, точно бы составил нам компанию тут, подальше от плясок. Ему, знаешь ли, тоже невесело смотреть на этих двоих.

– Ты о чем?

– Ты не знаешь? Впрочем, откуда бы, ты почти не разговариваешь с местными. А вот к нам в мастерскую народ постоянно ходит, и каждый второй любитель поболтать. – Ласка недовольно сморщилась. – Наш Крест, оказывается, уже очень много лет влюблен во Вьюгу, но она никогда не отвечала ему взаимностью. Сперва помолвилась с одним пареньком из местных, кажется, с сыном вашей кухарки. Вот только он не пережил войны, в тот год тут многих не стало. Вьюга горевала, Крест терпеливо ждал. И тут вдруг твой несравненный далл, известный любитель танцев, как снег на голову. Когда Крест узнал, с кем Вьюга пойдет на праздник, он заперся в своей каморке и сутки не выходил. Я думала, мне кажется, что ему не нравится Мик, а оно вон как все на самом деле. И весь Край судачит.

Рут с интересом слушала рассказ Ласки. С головой погрузившись в работу, она никогда не задумывалась о том, как на самом деле жители Края относятся к ним. Да она вообще, оказывается, очень мало на что обращала внимание. Рут заставила себя поднять глаза и нашла в толпе смеющихся Вьюгу и Мика.

– Лила, – задумчиво сказала она.

– Что? – Ласка явно не ожидала такого ответа.

– Так зовут нашу кухарку, Лила, – пояснила ушедшая в свои мысли Рут. – Сын, которого она потеряла, похоже, был ее единственным ребенком. Она живет с нами и никогда ничего не рассказывает о своей семье.

Рут впервые осознала, как много горя принесла в Себерию прошедшая здесь два года назад война с Элементой. Им стоило огромных сил отразить этот удар, и обе стороны понимали, что это еще не конец.

– Тут многие тогда хоронили детей или сами оставались сиротами, – вторила ее мыслям Ласка. – Но теперь-то у них есть вы. – Рут различила, как в темноте мелькнула ободряющая улыбка. – Я, наверное, пойду, разыщу кусок праздничного пирога для Креста. Ставлю Стрелу на то, что он сегодня не ел.

Рут снова осталась в одиночестве, размышляя о словах Ласки. Они впервые говорили друг с другом так долго и откровенно, и беседа оставила у Рут горькое послевкусие. Она вдруг поняла, что час, наверно, уже очень поздний и в это время они обычно давно спят. Усталость накатила с удвоенной силой, веки сами собой начали слипаться. Рут напоследок окинула взглядом танцующих, выискивая в толпе Мика. Что-то больно и резко кольнуло под ребрами. Мик склонился к Вьюге и, приобняв ее за талию, громко смеялся. Румяная от танцев Вьюга выглядела совершенно счастливой.

«Ну и ладно», – Рут расправила плечи, пытаясь прогнать одолевшую слабость. Она медленно побрела в сторону дома, буквально усилием заставляя себя делать каждый шаг. Вспомнить дорогу почему-то было очень трудно.

1009 год от сотворения Свода, Водные тюрьмы, двадцать пятый день третьего осеннего отрезка