Не чужие

Буквально с порога кабинета, мальчик бежит в объятия своего отца. Давид при этом улыбается так искренне, а в его глазах появляется что-то отдаленное, похожее на любовь. Именно, так он раньше смотрел на меня, пока я… Уже и не важно.

Сейчас все становится неважным, когда на моих собственных глазах разворачивается удивительная картина единства отца и сына — их объятия и мимолетных поцелуй Давида в макушку мальчика.

— Оля, можете идти. Виктории я позже сам наберу, — девушка кивает и покидает кабинет.

Матвей сразу берет в руки листы бумаги и стопку карандашей, которые любезно вложил в его ладонь Давид.

— У тебя две няни? — озадаченно спрашиваю, глядя, как на бумаге появляется подобие домика с трубой.

— В основном одна, но в критические моменты могут понадобиться две, — достает из рюкзака мальчика бутылку с водой и пачку детских печенюшек. — Сейчас позвоню нашей экстренной няне, чтобы забрала его.

Матвей, услышав наш разговор, грустно опускает уголки губ, пряча свои серенькие глазки. Скорее всего, он не раз слышал подобное, чувствуя себя каждый раз лишним.

— Можно я с ним погуляю? За нашим институтом есть хорошая детская площадка с современными игровыми модулями. Думаю ему будет интересно, а потом вы вместе поедите домой, — и по тому, как загораются глазки мальчугана, он точно хочет на эту самую площадку, а экстренная няня, скорее всего захочет затащить его обратно домой, лишая последнего шанса насладиться солнечной погодой.

— Ева… если тебе будет удобно. Меня сейчас ректор ждёт на ковер, а Матвей очень некстати… — предупреждающе шикаю на него, чтобы замолчал. — Много работы, сынок.

— Я знаю, пап… Всегда одна сплошная работа, — грустно вздохнув, продолжает рисовать.

— Меня зовут, Ева. А ты, Матвей, — протягиваю ладонь, присаживаясь рядом с ним. — Сколько тебе лет?

— Ему скоро четыре. Большой пацан, — роняет Давид, направляясь к выходу. — Заменю тебя на твоей последней лекции. Освобожусь примерно через два часа.

И вот теперь мы вдвоем провожаем спину «занятого папочки».

— Матвей, не бойся меня. Я не обижу, — вырывается из меня первое, что пришло на ум. Дети же могут бояться незнакомых людей? — Пока папа занят — мы с тобой погуляем.

— Я не боюсь, — встав на ножки, складывает обратно карандаши и кладет рисунок на стол к Давиду. — А ты красивая.

Когда маленький ребенок говорит такие слова — ему сразу веришь, потому что дети не умеют врать. Они на это не способны. Чего не скажешь о взрослых…

На втором часу нашей прогулки, выясняется, что Матвей хочет в туалет, а потом и пить, и кушать. Все его поручения я беспрекословно выполняю, потому что чувствую, что так нужно. Мы обмениваемся энергией, как с Кириллом. И это немного меня пугает.

— Хотел уже звонить, — Давид встаёт из своего кресла и направляется к нам, чтобы потуже завязать шарфик Матвею. — Подвезем тебя домой, Ева.

— Мы задержались… угостила его заварным пирожным с помадкой. Матвей сказал, что ты ему такие покупаешь, — кажется я сдала мальчика, судя по ухмылке на лице его отца.

— Хитрый, — подмигивает мальчику. — Подождите меня. Сейчас оденусь.