Наследник братвы,

— Подготовьте полицейского, — приказал я.

Прежде чем Юрий успел уйти, я схватил его за руку.

— Проверь Клэр, — сказал я.

— Уже проверял.

— Продолжай. Я хочу, чтобы за ней постоянно наблюдали.

— Царь сейчас находится возле дома ее родителей. Она в безопасности, — пообещал Юрий.

Я кивнул, пытаясь не обращать внимания на стеснение в груди.

Теперь я стою перед Уикером, ожидая, пока он привыкнет к тусклому свету после того, как сорвал капюшон с его головы.

Он смотрит на меня снизу вверх, рыча, как собака. У него большое мясистое лицо, одна из этих дурацких слишком коротких стрижек копа и маленькие поросячьи глазки, которые были налиты кровью еще до того, как я к нему прикоснулся.

— У тебя, блять, большие неприятности, — шипит он. — Парсонс оторвет тебе голову.

— Ну, в этом-то и проблема с пожизненным, да? — спокойно говорю я, беря тесак и слегка проводя точильным камнем по краю лезвия. Он издает высокий звук, похожий на скольжение конька по льду. Глаза Уикера невольно притягиваются к звуку, его верхняя губа подергивается. — По контрасту смерть кажется привлекательной.

Я откладываю тесак и вместо него беру нож для колки льда, медленно вращая рукоятку между большим и указательным пальцами, так что острие сверкает в свете лампы над головой.

Уикер как загипнотизированный смотрит на жестокий наконечник.

Они всегда начинают буйствовать.

А потом ломаются.

У меня никогда не было мужика, который продержался бы дольше часа.

— На самом деле, — говорю я мягко, — когда твои приятели стреляли в меня возле отеля, они стреляли на поражение. Так что я предполагаю, что Парсонс уже охотится за моей головой.

Челюсть Уикера сжимается. Мы оба знаем, что я прав.

— Ну, не знаю, какой информации ты от меня ожидаешь, — усмехается он. — Я нихрена не знаю.

— О, ты расскажешь мне все, — говорю я. — Полезное. Свои самые темные секреты и то дерьмо, что ты пишешь на Фейсбуке. Что сказала тебе мать, когда тебе было четыре года, и что нравится твоей жене в постели… как только я начну, я покопаюсь в твоем мозгу. Ты ничего не скроешь от меня. Потому что, в отличие от тебя, я очень хорош в свое деле.