— Мы тебя здесь устроим.
Потом выплыла к столу и тетушка Анна Петровна — жена хозяина дома.
Беседа пошла родственная, задушевная.
Матвеич и Андрон в то же время угощались в поварне.
— Я тебя к князю введу, мне это ничего не стоит, — сказал в разговоре дядя, — а только тебе надо приодеться. Да вот как раз (он хлопнул себя по лбу), хорошо на память пришло, у меня есть чуга[13] новешенька… Малость только тебе перешить. Хочешь, продам? Возьму что мне стоила. Не наживать же с тебя стану.
Андрей Алексеевич охотно согласился.
На этой чуге дядюшка нажил с племянника ровно в полтора раза ее стоимости.
Через несколько дней юный Кореев был представлен князю Олегу.
Он стал бывать в княжьих палатах ежедневно, но князь мало обращал на него внимания, пока не произошел один случай.
Это случилось уже глубокой зимой, когда сковались реки и снег залег на полях и в лесах толстым слоем, а морозы стояли такие, что дух захватывало.
К стуже русскому человеку не стать привыкать. Он даже любит крепкий морозец и подшучивает над ним.
Старый князь Олег — несмотря на преклонный возраст, богатырь телом — не был исключением из числа соотечественников.
Мороз не заставил его отказаться от любимого развлечения: медвежьей травли. Князь любил поднять медведя и взять его на рогатину. На сей раз медведь залег недалеко от города: тем более трудно было устоять Олегу, чтобы не побаловать себя.
Рано утром в назначенный день отправились на охоту князь, несколько приближенных, в числе которых находился и старый Кореев, и Андрей Алексеевич, увязавшийся за дядей.
Доехали до опушки, там слезли с коней и пошли по сугробам.
Князь Олег, старец с лицом патриарха, казалось, помолодел. Держа рогатину в руке, он шел впереди всех и беспрестанно спрашивал у мужика-вожака, скоро ли берлога.
Наконец он успокоился: вожак, остановясь у снежного сугроба, навеянного к пню, остановился и сказал:
— Здесь зверь.
Стали вонзать копья в снег, чтобы поднять медведя.
Долго не удавалось.