— Секирин? Знакомая фамилия… — пробормотала Алина, попутно вбивая буквы в поисковую строку. А когда страница загрузилась, девушка неверящим взглядом стала рассматривать мои различные фото со съемок, репортажей и светских «сходок», как я их называю, выданные в большом количестве поисковиком. Она то и дело поднимала глаза на меня, а потом снова смотрела на фотографии, а потом и вовсе приставила мне свой смартфон чуть ли не к лицу.
— И правда… это вы…
— Ты. — Мягко поправил я девушку.
— Ага, то есть ты…
Некоторое время, Алина находилась в легкой прострации и крутила туда-сюда интернет-страницы на своем телефоне.
— Красивая…
Я сначала не понял, кого или что она имеет в виду.
— Ась?
— Девушка у тебя красивая, говорю. — Алина развернула ко мне экран смартфона с открытым фото, на котором был запечатлен я с загорелой темноволосой девушкой.
— Это Виктория Стрельцова, — у меня не было особого желания что-либо рассказывать, но хотя бы минимальные пояснения дать Алине было нужно, а то она сама надумает обо мне всякого, и вечер будет безнадежно испорчен, так и не начавшись — мы уже давно не вместе.
— А почему?
Блин, вот женщины! Там столько интересного про меня пишут в интернете, а она откапывает фото годичной давности и пытает меня, почему мы расстались с моей бывшей!
— Потому, что отец ее был против наших отношений.
— А кто ее отец?
— Владелец заводов, газет, пароходов… знаешь, как у Маршака?
— Знаю, я мультик видела, — хихикнула брюнетка. — Так и чего? Он был против, и только поэтому вы разбежались?
— Алина, мне, если честно, не очень приятно на эту тему говорить. Давай, о чем-нибудь другом побеседуем?
Хотя, на самом деле, приятных и неприятных воспоминаний о том романе было строго поровну. Все что связано с Викой — приятные, а те, что с ее отцом — все остальные. Но даже приятные воспоминания слегка щемили душу, потому что эта девушка ушла из моей жизни окончательно, но даже это решение она приняла ради меня.
— Извини, пожалуйста… — Алина не была слепой, и без всякой эмпатии уловила перемены в моем настроении, — я не думала, что для тебя это такие болезненные воспоминания…
— Да ничего страшного, если ты свое любопытство удовлетворила, то давай тогда я тебя о чем-нибудь поспрашиваю?