Вызов прервался. Штырь с отвращением посмотрел на недопитый стакан в своей руке и со злостью запустил его в стену, где он разлетелся сотней осколков, оставив на дорогой деревянной панели глубокую вмятину.
Рано еще его списывать со счетов, Штырь еще повоюет. Сперва он разберется с этой занозой Секириным, а потом уже спросит с Хана за его сегодняшние слова. Как бы не был он силен и влиятелен, но подобного отношения Штырёв не собирается спускать никому. И кто знает, может быть после этого у Золотой Десятки появится новый глава?
Отбросил сладкие мысли о возмездии, Игнат Альбертович начал мерить свой огромный кабинет шагами. Если Борис сможет дать наводку на исчезнувшего Секирина, то Штырь простит ему абсолютно все прегрешения, в том числе и то, что вся эта каша с непонятным экстрасенсом по его вине и закрутилась.
Но почему-то чертов Боров не очень-то спешил. Уже прошли отмеренные ему десять минут, и Штырь уже было собирался звонить ему, когда запищал селектор на столе.
— Да?!
— Игнат Альбертович, — в динамике зазвучал голос его неизменной помощницы Жанны, которую он периодически валял в своем кабинете в разных позах, — тут Борис к вам пытается очень настойчиво попасть, но вы просили вас не бесп…
— ВПУСТИ ЕГО, ОВЦА! БЫСТРО!
— Конечно, Игнат Альбертович… — пискнула испуганно молодая секретарша и прервала связь.
Буквально через секунду в кабинет ввалился взбудораженный Боров. Он тяжело дышал, словно преодолел бегом половину Москвы.
— Секирин, шеф! Он живой!
— Мать твою, Борис! Скажи мне то, чего я еще не знаю!
— Я видел его!
— Что-о-о?!!
— Да, я видел его, он сам меня нашел!
— Для чего? Что он хотел от тебя.
— Он хотел, чтобы я передал сообщение.
— Ты че, сука, упоролся?! Ты почему не грохнул его?! Твою мать, какое, в задницу, сообщение?!
— Вот такое…
Борис выхватил из-за пазухи свой Макарыч и наставил ствол на своего босса.
— Боренька, ты что, совсем оху… — Штырь не успел договорить, потому что пистолет в руках Дерзюка дернулся, выплевывая искры и раскаленные пороховые газы. Пуля ударила прямо в грудь, отчего авторитет судорожно прижал к месту ранения руки и рухнул на пол, пятная только недавно вернувшийся из химчистки ковер.