— Нет конечно, что вы! Наше, как вы назвали «мероприятие» больше всего напоминает первый турнир The Ultimate Fighting Championship. Никаких раундов, никаких весовых категорий, после команды «Бой!» никакие правила не действуют. И, конечно же, у нас нет никаких судей и рефери. Все ваши параметры будут вписаны в буклеты только для того, чтобы уважаемым гостям было легче определиться и сделать свои ставки.
— Вот даже как? А я думал что ставки уже сделаны заранее…
— Только между господами, чьи бойцы выходят в клетку. Остальные же делают ставки на тотализаторе.
— Так бои проходят не на ринге? — Я немного озадачился. Клетка может сильно спутать мои карты, если я не смогу в нужный момент из нее выбраться.
— Сейчас вы все сами увидите!
Пока мы шли по богато и аутентично обставленным коридорам, я активно косил глазами во все стороны, стараясь при этом не вертеть головой. К моему удивлению, я не находил взглядом ни одной камеры. На потолке только висели вычурные цветочки разнообразной формы, которые мигали маленькими лампочками, при нашем приближении. Похоже на стилизованные детекторы движения, но неужели тут помимо них ничего больше нет? Как бы этот момент прояснить ненавязчиво?
И вот мы вошли в невероятно огромный и роскошный зал, убранство которого состояло из глубоких мягких диванчиков, кресел и небольших столиков, стилизованных под антиквариат. Все было выдержано в темно-золотых тонах, что смотрелось удивительно гармонично и дорого, но вместе с тем уютно. Единственные элементы, чуждые изысканному окружению, находились в центре зала. Это были бойцовская клетка и театральные рампы с софитами, подвешенные под потолком. Кстати, клетка таковой являлась только номинально. Верха у нее не было, так что при необходимости оттуда будет довольно просто свалить, забравшись на сетку. Уже лучше!
— Вот, собственно, и наша площадка для соревнований! Вот здесь, — Андрей широким жестом обвел диванчики, — располагаются гости. А вот тут, как вы можете догадаться, — он указал на клеть, — выступают наши участники. Кстати, забыл предупредить, схватки проходят до победного конца. Возможность сдачи противнику не предусмотрена, так что советую подготовиться к своему поединку как можно лучше. Хотя, за оставшийся срок, вы вряд ли что-нибудь успеете…
Судя по уверенным рассуждениям, этот дядя когда-то тоже имел очень тесные отношения со спортом, а в частности с единоборствами. По крайней мере, он прекрасно понимал, что две недели для подготовки — это ничтожно мало.
— Вы сказали, «к поединку»? — Зацепился я за его фразу, припоминая что посыльный Хана говорил о как минимум двух победах. — А если мне требуется участвовать в нескольких?
— Дело ваше, конечно, — провожатый невзначай смерил взглядом мою фигуру, которая под плотной тканью парки выглядела субтильно и совсем невнушительно, — в целом, это не возбраняется. После основных встреч вечера победители вольны договориться о проведении новых схваток между собой, но такое, обычно, мало кто может потянуть, потому что бьются у нас здесь на износ. Но вместе с тем это и не является большой редкостью, как минимум по два-три спонтанных боя у нас проходит каждую «Бойню». В любом случае, решать только вам и тому, кого вы будете представлять.
— Скажите, — забросил я удочку наудачу, — а записи прошлых схваток можно где-нибудь посмотреть?
— Сожалею, — мужчина категорично покачал головой, — но это совершенно исключено. В здании запрещена любая съемка. Даже гости, пойманные с записывающей аппаратурой, рискуют больше не попасть сюда, не смотря на все свои заслуги, регалии и высокие звания. Поймите правильно, но «Бойню» посещают далеко не рядовые граждане. Некоторые из них занимают высокие государственные посты, или являются видными публичными личностями, и им очень не хочется попадать на видео. А уж прославиться как посетители таких кровавых мероприятий, вроде нашего, желающих не найдется и подавно. Все что происходит в этих стенах, остается только в воспоминаниях присутствующих, и нигде более не фиксируется. От этого оно приобретает особую ценность.
Хех, бинго! Очень откровенный и полный ответ на который я даже и рассчитывать не мог. Ранее я полагал, что мне придется еще потратить силы и время на поиски местной серверной и центра безопасности, чтобы уничтожить любые записи с моими художествами, либо пробежаться и уничтожать все камеры заранее, но теперь стало ясно, что отвлекаться не придется, что только упрощало мне задачу.
Пройдя сквозь весь зал, миновав прекрасную резную лестницу, мы с сопровождающим остановились около невзрачной дверцы, за которой обнаружился длинный спуск вниз, который выглядел так, словно его сооружали гораздо позже самого здания. Тут уже все было обставлено скупо и сугубо утилитарно, без каких бы то ни было украшательств. Голые отштукатуренные стены, каменный пол и натужно гудящие лампы дневного света, через небольшие промежутки воткнутые в потолок.
Спустившись в длинный коридор, мы прошли к одной из дверей, за которой оказалось помещение, напоминающее собой смесь фотостудии и медицинского кабинета. Тут были одновременно и штативы с фотоаппаратами, кислотно зеленое полотно хромакея, и ростовая линейка с массивными электронными весами.
На мой недоуменный взгляд Андрей Александрович мне терпеливо пояснил, что это все необходимо для буклета. Чтобы участники тотализатора видели товар, так сказать, лицом.
Снимая одежду для взвешивания, я вдруг почувствовал как меня кольнуло чужой завистью, но подавил желание обернуться.
— А вы неплохо согнали воду перед боем, — голос здешнего управляющего излучал сплошное одобрение, но внутри него я не ощущал даже намека на это чувство, — решили низким весом в брошюре повысить свой коэффициент на ставках?
Безразлично пожав плечами, не видя смысла что-либо комментировать, я просто подошел к большим напольным весам, которые были рассчитаны аж на четыре сотни килограмм. Ну не объяснять же постороннему человеку, что рельефность моего тела является побочным эффектом от использования моего дара? Так что пусть думает, что хочет.