Я стоял на вышке и смотрел на искажённые страданиями чёрные лица и не помогал им. Я мог их всех запустить во внутрь, а потом лечить уже весь поселок, сбиваясь с ног, и падая от усталости, пока мои силы бы не пришли к концу, но я это предвидел и не хотел этого.
Поэтому, я приказал, только кидать им пищу из-за стен живой изгороди, словно собакам. И вещал, громким зычным голосом, что они… ослушались меня, и принесли к себе заразу, которая теперь пожирает их тела. Добавив, что я буду молиться за них перед всеми богами, чтобы болезнь, которая захватила их тела, не захватила их души и не унесла их в подземные чертоги на вековечные муки, и так далее и тому подобное.
Мне верили, причём по обе стороны живой изгороди, а после того, когда я выбрал момент и основательно подготовившись, вышел к больным и лечил их всю неделю. По факту один, отпаивая всех настоями трав, а также заставляя делать элементарную гигиену, умудрившись при этом, спасти половину из них и не заболев при этом сам.
Все окончательно уверились, что я послан высшими силами, для их защиты и направления на путь истины. Но так я предполагал сам, а что предполагали они, было не совсем понятно, да мне и не нужно. Главное, что они меня боялись, а всё остальное суета.
Конечно, у меня всегда была замотана морда лица, смоченной в дезинфицирующем отваре травы, от которой даже мухи цеце дохли. А сам я принимал увеличивающие иммунитет настойку корней и листьев растений, на отличном испанском хересе, найденном в качестве трофеев у суданцев, но они то этого не знали.
А я, знал, потому что не пропускал занятия по фармации и фармакинетике лекарственных трав и их производных. Отлично разбирался в концентрации ядов животного происхождения и их влияние на человеческий метаболизм и был в принципе очень хорошо подкован в гомеопатии.
А ещё, я очень охотно собирал гербарии лекарственных трав, периодически навязываясь в компании однокурсницам, а после того, как все нравившиеся мне однокурсницы, были уже в курсе моего опыта собирания гербариев на чистом воздухе, упершись голыми круглыми коленками и нежными ладошками, на подложенную мною куртку, то перешёл и на младшие курсы. Оказывая, тем самым шефскую помощь, будущим светилам фармакологии и фармакопеи.
Но без действительных знаний лекарственных растений России и других стран, этот номер не прошёл бы. А ещё демонстрация любовно собранных мною, тщательно засушенных и приклеенных в красивые альбомы растений, с подробными надписями, сделанными красивыми почерками моих однокурсниц, из тех, что не знали о моих способах совместного собирания гербариев, либо не участвовали в них, довершали общую картину.
Девушки, сначала недоверчиво косились на меня, потом мои мудрые слова падали в их нежные ушки, словно капли пахучего мёда, мелькая в их глазах, досрочно полученным зачётом и они открывались навстречу знаниям, соглашаясь набраться опыта в деле собирания гербариев.
А там, уже тара-рам пара-рам, в уши закладывалась информация о любви и способах её проявления. Романтика склонов горы Машук и её окрестностей, отсутствие наблюдателей и ненавязчивые уговоры, подкреплённые обещаниями красивых подарков, делали своё дело.
И губы девушки раскрывались навстречу моей любви, а чуть позже и ноги. Наконец, где-то на третьем курсе, все были в курсе, в каких гербариях я был специалист, и халява закончилась. Теперь, если только сама девушка не хотела, помочь мне собрать гербарий, ничего не получалось.
Как только я подкатывал к молоденькой первокурснице, тут же следовал строгий взгляд из-под густых ресниц и безапелляционная фраза: – «Я не такая!».
На моё недоверчивое хмыканье, следовал ещё более грозный и гневный взгляд, и несостоявшаяся новая пассия уходила прочь, быстро перебирая красивыми ногами, или… раскачивая шикарными бёдрами, или… нервно подрагивая в такт ходьбе упругой грудью.
В общем, блудливый кот уходил в огорчении, нервно помахивая хвостом и ища утешения у старых подружек. Но, как я и говорил раньше, в конце концов, это до добра не довело, и вот я тут, хватаюсь, уже не за белую или просто загорелую, а за чёрную грудь и почти всегда, абсолютно некрасивой формы, с грустью вспоминая о былых победах.
Но ничего, как стану императором Африки, то выпишу себе от каждой нации по паре красоток, кот я или не кот, в самом деле. Возвращаясь к вышесказанному. Всех спасённых, я уже без опаски заселил в свой посёлок, как переболевших.
Через месяц эпидемия утихла, унеся почти половину жизней в окрестных селениях и городах, не тронув только мой посёлок. Выслав разведчиков в разные стороны, я узнал всю информацию, где-то через пару недель.
Вокруг всё было плохо. В Бирао и других посёлках, царил голод, а власть отсутствовала. Беженцы перемешались с местными и теперь непонятно было, кого было больше и где. В Бырре, тоже бы царил голод, если бы не моя помощь.
Сама природа шептала мне, иди, и захвати власть в свои руки. Пускай это будет очень ущербная и слабая власть, но она будет. Прекратится людоедство и под моей строгой рукой все объединятся и…, ну я так думал, может быть, это и получится … наверное, а может быть и нет.
Луиш Амош.
Он родился в середине 19 века в городе Лагуш, что имеет большой океанский порт и большую судоверфь, где строили клиперы и бригантины. Он был пятым ребёнком в большой семье. Отец работал на судоверфи, а мать стирала бельё богатым горожанам.