Крюков подскочил к машине и рванул дверь на себя. Долгополов страховал на шаг сзади и сбоку.
— Джамбо, брат! — поприветствовал Крюков курьера. — Вылезай, не бойся.
Но тот вцепился в руль и уперся ногами в пол.
— Не бзди, бить не будем. Мы ведь из милиции, а в милиции не бьют, — на всякий случай сообщил Крюков, но никаких удостоверений предъявлять не стал.
Негр немного расслабился и осторожно начал вылезать из машины с поднятыми руками.
Крюков отвернулся от него и подмигнул Долгополову:
— Ну что, начали? — и заорал: — Я тебе говорю — это он! Больше некому! Попался, проклятый торговец наркотиками!
И потащил курьера из машины за шиворот.
— Ты и про того говорил: «Он! Он!» — Долгополов указал на стоявшую рядом машину, из двери которой неподвижно свесился Мерфи. — Ты что, всех негров в тачках перемочить собрался?
Увидев «мертвого» Мерфи, его черный собрат вытаращил глаза и утратил дар речи. Он решил, что живым ему не уйти.
— Права! — прошипел не разжимая губ Мерфи. — Зачитай ему права, или я сейчас вылезу!
— Ладно, о’кей, бюрократ несчастный. Только не двигайся, все испортишь! — проворчал Крюков и объявил задержанному:
— Ты задержан как лицо африканской национальности по подозрению в шпионаже и неуплате налогов. Ты имеешь право в течение десяти минут найти себе адвоката. Советую выбрать меня. Отныне все, что ты скажешь, умрет вместе с тобой. Ты можешь выбрать для себя расцветку гроба и заказать погоду на день кремации. Я что-то забыл? Ах, да! Твое последнее желание — картечь или жакан?
В глаза утратившему дар речи наркоторговцу уставились черные жерла обреза двенадцатого калибра, огромные, как пушки «Авроры».
— Картечь в правом стволе, жакан в левом, — пояснил Крюков. — Стреляю! Бай-бай!
Патрон, заряженный водой, прогрохотал в лесной тишине, прошел над макушкой задержанного и сбил снег с соседних веток. Смертельно испуганный наркоторговец в полной уверенности, что по его курчавой макушке чиркнула пуля или картечный заряд, бросился бежать обратно по просеке с быстротой раненого зайца.
— Принимайте клиента, — сообщил Крюков по рации Птенчику и Греке.
Крюков залез под заднее сиденье «тойоты», извлек оттуда пакет с белым порошком и взвесил его в руке.
— Прилично, — определил он. — И нигерийскому другу на срок хватит, и Мерфи не с пустыми руками в гости отправим. Молодец, Марафет. Не соврал.
— Ты, надеюсь, понимаешь, что все это сплошное беззаконие? — спросил Долгополов.