Наступила пауза, помехи на линии стали громче.
– Это не связано… с твоим… состоянием? – наконец снова заговорил Чарлз.
– Нет, дело не в моем здоровье. С этим я бы справилась. Боюсь, речь идет о моей совести, – едва слышно проговорила Вера.
– Самое время! – рассмеялся Чарлз, явно почувствовав облегчение, что им не придется говорить о ее болезни.
– Чарлз, перестань, пожалуйста, шутить. – Чтобы перекрыть помехи, ей пришлось повысить голос. – Слушай, ты помнишь, как лет двадцать назад в Бад-Рагац я познакомилась с одним венгром? С тем, который мне без конца посылал письма?
– Помню, – неожиданно серьезным тоном ответил Чарлз. – Ты не открыла ни единого письма. Черкнешь, бывало, «верните, пожалуйста» и отдаешь почтальону. Я тогда подумал, что ты страдаешь поразительным отсутствием любопытства.
– Так вот из-за несчастного стечения обстоятельств, сегодня вечером его сын оказался моим соседом по столу.
Чарлз что-то сказал в ответ, но Вера его не расслышала.
– Дорогой, говори, пожалуйста, громче. Мне из-за помех ничего не слышно, – сказала Вера, но из трубки не доносилось ни звука.
Поразмыслив минуту-другую, не набрать ли его номер еще раз, она в конце концов повесила трубку. Сбросив туфли, Вера снова легла на кровать. Ей так не хватало Чарлза! Ни разу в жизни со времен своего детства она не чувствовала себя такой одинокой. Вера плакала, и болезненные рыдания обжигали ей горло. Она оплакивала Ласло. И не только Ласло. Но и саму себя.
Дрожа от холода, Жюли сидела на металлической скамейке и с беспокойством наблюдала, как Николай танцует с Симоной. Во время их последнего вальса он сказал, что ему жаль Симону, ведь ей только и остается, что смотреть, как они танцуют. И, конечно, Жюли сочла бы Николая галантным и внимательным, если бы они с Симоной так не веселились: с той минуты, как заиграла музыка, они смеялись и болтали, словно старые приятели. Симона наверняка нашла, о чем с ним поговорить, и, несомненно, заведет речь о моторах и о морской болезни. Как у нее так ловко все получается? Танцуя с мужчиной, она выглядит совершенно естественно. По сравнению с ней Жюли скованная, нервная и скучная.
Когда музыка наконец стихла, Николай и Симона с довольными улыбками подошли к скамейке.
– Что ж, влюбленная парочка, оставляю вас одних! – к ужасу Жюли, воскликнула Симона. – Смотри, не возвращайся слишком поздно.
Она подмигнула Жюли и помахала им рукой.
– Очень рада с вами познакомиться, Николай! До свидания!
Симона зашагала к лестнице, а Николай, глядя ей вслед и широко улыбаясь, покачал головой:
– С твоей подружкой не соскучишься!
– Это верно, – неохотно согласилась Жюли.
Николай примостился на узкой скамейке и посадил Жюли к себе на колени.
– С другой стороны, ты, – прошептал он ей в ухо, – существо куда более привлекательное.
ebooksa