Глава 32
– Можно, Лев Иванович? – промямлил Липатов, открывая дверь кабинета соединенными наручниками руками.
– Проходи быстрее, вежливый уж слишком, – подтолкнул в спину Вадима сопровождающий его инспектор СИЗО.
– Ну, здравствуй, Липатов. Как дела? Неужто соскучился? – откровенно глумясь, спросил Лев Иванович.
– Ага, соскучился.
– Что, надоело бока мять на казенном матрасе или подышать свежим воздухом захотелось?
– Тебя увидеть решил, душевный ты человек, за жизнь хорошо общаешься, вот и вздумалось повидаться, – стараясь говорить в тон Гурову, произнес Липатов.
– Ну, не будем издалека, что у тебя ко мне? Есть что-то важное, или так, действительно от нечего делать сотрудников изолятора потревожил? У меня, знаешь ли, времени на пустой треп нет. Говори, если что-то конкретное.
– Гражданин начальник, я к тебе со всей душой и открытым сердцем, а ты вот так, без прелюдии. Убить меня хотят. А я умирать не хочу, поэтому здесь.
– Да кому ты нужен, Клячкин, актеришка недоделанный?
– Голову даю на отсечение, правду говорю. Хотят убить.
– Раз так, рассказывай, кому дорогу перешел и чего хочешь за информацию?
– В «одиночку» хочу, не могу так, всех подозреваю, ночами не сплю. Позавчера чуть не зарезали, чудом смог увернуться от заточки. Сплю, и видится мне сон страшный: будто волк на меня нападает и своими клыками впивается в шею. Стало как-то душно, будто перехватило в горле что-то, резко открываю глаза, а он уже надо мной стоит и замахивается со всей дури. Я в сторону, а ложка вошла в подушку ровно в том месте, где моя шея находилась секунду назад. Самое интересное, что я спросонья не разобрал, кто это был. Людей в камере – восемь человек, темнотища жуткая. Орал так, что перебудил народ, сокамерники все сразу вскочили – пойди разберись, кто из них на меня кинулся. Перевели меня в эту же ночь в другую камеру, только и там мне покоя нет.
– А там-то что стряслось?
– А там отравить хотели.
– Не сочиняй, хотели бы – отравили, там таких «умельцев» в каждой камере полно. На все руки мастера, знают свое дело, а ты два раза вроде бы как по краю пропасти ходил, а все же передо мною живой, целый и невредимый.
– Нет, Лев Иванович, я знаю, что говорю. Я по природе своей человек внимательный и аккуратный, вижу и замечаю все вокруг. Я себе чай заварил, поставил на стол и пошел за сахаром. Ну, как пошел, отвернулся буквально, там ведь камеры-то маленькие, тесные. Возвращаюсь за стол, а там ручка у кружки под другим углом – повернул ее кто-то, значит, прикасался к ней.
– Ну что, вокруг людей больше нет? Зацепили случайно, делов-то…
– Нет, за столом людей не было, я в камере человек новый, меня туда только-только перевели. Со мной знаться и говорить никто особого желания не имеет, за стол ко мне тоже никто не подсаживался и мимо не ходил. Кто-то что-то подсыпал туда, не иначе.
– И что ж ты сделал?
ebooksa