– И тебе не казалось это неправильным, диким, бесчеловечным и бесчестным?
– Нет, и сейчас не кажется. А почему одним – все, а другим – ничего? Должна же быть в жизни хоть какая-то справедливость? Вот я сейчас у вас на допросе, а Мономах свободно ходит по улицам, еще и меня убрать пытается чужими руками, хотя сам дело задумал, разве справедливо? Нет, поэтому я вам обо всем и докладываю, чтобы он тоже хлебнул тюремной житухи.
– Так каков же был план?
– Мономах рассказал мне про бабку, про ее драгоценности, которых в квартире на Патриках было вагон и маленькая тележка. Я даже не представлял, что у нас есть такие богатые старухи, только в кино видел. Как он мне описал эту бабку: была она противной, вредной – а к таким у меня жалости нет.
– А что, бывает так, что и жалость просыпается? – усмехнулся Лев Иванович.
– Случается, но редко. Последний раз, помню, было дело – спасал собаку из реки, но это было еще в школе.
– Да ты герой, Клячкин. А что, Мономах не рассказал, почему зуб на старушку возымел?
– Нет, подробно он не рассказывал, да мне это и незачем было знать, суть я уловил, что делать нужно было – понял. Осталось за малым – придумать, как к этой старухе подобраться. Поймать на улице, когда она в булочную выходила, было сложно, да и рисково, потому что могли остаться свидетели. Тут мне и было предложено познакомиться с бабкой через ее внучку. Жанка – тот еще экземпляр. К ней и подходить было страшно. Странная серая мышь, даже познакомиться не знаешь как. Уж мне, бывалому мачо, и то сложно было это сделать, но все-таки я смог. Несколько дней пришлось за ней следить, чтобы понять, куда она ходит, что делает, с кем общается.
– Адрес Жанны тебе Мономах дал?
– Да, он знал, где она живет. Я думаю, он тщательно продумал ограбление, ему нужен был именно исполнитель. Почему сам бабку грохнуть не решился – не знаю, может, просто руки пачкать не захотел. А мне все равно, я был готов на все.
– Был? То есть сейчас ты уже не такой и не готов совершить подобное?
– Сейчас бы не стал, наверное.
– А что так? Почувствовал запах своей смерти, а не чужой? Отталкивает тебя этот аромат?
– Я, Лев Иванович, жизнь люблю, красивую жизнь. А то, что мне светит, в мои планы не вписывалось, так пусть все будет хотя бы по справедливости, да жив останусь.
– Ну, как познакомился с Жанной?
– Она часто бывала в книжном магазине, все книжки какие-то смотрела, словари, что ли, иностранную литературу тоже. Я тоже не дурак, блеснул перед ней знанием нескольких пословиц на английском языке и предложил выпить кофе. Она сначала краснела, смущалась, в глаза не смотрела, а потом растаяла и позволила себя проводить до дому. Собственно, процесс ухаживаний был недолгим. Сложно было выстроить общение на начальном этапе.
– Говоришь, как заправский альфонс. Ах да, ты же и был таким, у тебя же богатый опыт, и как я забыл?.. – опять стал подшучивать Гуров, намекая на предыдущую судимость Липатова.
– Да, я знаток, дамский угодник и донжуан, если хотите. Не скрываю и даже горжусь своим амплуа!
– Жанна сдалась на первом свидании?
– А-то! У нее ведь до меня никого не было. Тридцать один год, а она все одна и одна. С таким характером сложно кого-то найти: тихоня, нелюдимая, даже, можно сказать, дикая. И тут я нарисовался: обаятельный красавец с явным желанием покорить ее сердце. Растаяла, конечно, впустила и домой, и в сердце, – расплылся в улыбке Липатов. – А мне жить негде было, я был рад, что на ближайшее время пристроен.
ebooksa