Почти любовь

– Я же о другом, – печально возражает Ирина Владимировна. – Ты сорвала пластырь с незажившей раны, Леся. Как бы ты ни старалась храбриться, он будет страдать. Рано или поздно. Пожалуйста, хорошо подумай об этом, прежде чем взвалить на него груз, который ты устала нести одна.

– Я вас услышала, Ирина Владимировна, – холодно отвечаю я, подводя черту под нашим затянувшимся диалогом. – Никто из нас не застрахован от страданий. Иногда мы нуждаемся в них осознанно, чтобы стать сильнее.

– Ты не понимаешь… – обреченно вздыхает Ирина, поднимаясь на ноги. Я встаю следом, сохраняя внешнюю уверенность и невозмутимость. – Поговори с родителями. Возможно, они смогут донести до тебя то, что не смогла я. В любом случае, желаю тебе скорейшего выздоровления, – поцеловав меня в щеку, она машет рукой зорко следящей за нами Майе, и та торопливо цокает в нашу сторону. Смерив меня полным презрения взглядом, она вопросительно смотрит на свекровь. Ирина Владимировна огорченно качает головой, давай ей понять, что материнское внушение оказалось бесполезным.

– Я подожду тебя в машине, – ласково улыбнувшись Майе, женщина спешно удаляется, оставляя нас одних.

Собрав все свои внутренние силы в кулак, я с вызовом смотрю в безупречно-красивое лицо соперницы, хотя, по сути, таковой ее не считаю.

– Не трать время. Ты ничего не сможешь изменить, – спокойно говорю я, замечая в выразительных кошачьих глазах злой блеск.

– Посмотрим, Веснушка, – язвительно бросает Майя, одаривая меня снисходительной улыбкой. – Когда ему надоест жалеть тебя, он вспомнит, что вокруг полно красивых и здоровых женщин. Жертвенная любовь не длится долго. Однажды он захочет создать нормальную крепкую семью с детьми и обычными земными радостями.

– Смотри не состарься и не подурней к этому времени, – не тушуюсь я перед бездарными потугами Майи царапнуть меня по больному.

– А кто тебе сказал, что это буду я? – ухмыляется холеная стерва. – Я самодостаточная женщина с успешной карьерой и большими планами на жизнь, одна не останусь, а вот ты кому будешь нужна, когда Кравцов начнет посматривать налево, а он начнет и очень скоро. Люди не меняются, мышонок. Поверь мне на слово.

– Тебе? На слово? – хмыкаю я. – Ну, ты юмористка, Май.

– Зря смеешься, – бесстрастно отвечает Майя. – Не думай, что ты какая-то особенная и чем-то сильно отличаешься от меня. Ты точно так же будешь закрывать глаза на его похождения и утешать себя мыслью, что в конечном счете он выбирает тебя, но настанет день, когда и с этой иллюзией придется попрощаться. Вот тогда ты вспомнишь о нашем разговоре и поймешь, насколько я была права.

– Ты просто открыла мне глаза! – демонстративно хватаюсь за сердце, с триумфом наблюдая, как Майя белеет от ярости. – Шла бы ты, Май. Утомила ты меня.

– Еще увидимся, – вцепившись в свою сумочку, она одаривает меня взбешённым взглядом и стремительной походкой улепётывает прочь.

– Надеюсь, что нет, – бормочу я. Обессиленно осев на лавку, смахивают со лба выступившую испарину и через силу улыбаюсь. Двойная атака доблестно отбита. Могу смело поздравить себя с победой на первом этапе противостояния.

Вернувшись в палату, с тяжёлым сердцем беру забытый на тумбочке телефон. На экране высвечивается десяток пропущенных вызовов и смс от мамы. Ох и не простой сегодня денек выдался, но зато разом отстреляюсь, и долой камень с плеч. Набрав номер, не успеваю даже сделать вдох, как мама отвечает. Извелась, наверное, вся, пока ждала моего звонка.

– Привет, мам. Ты звонила? – наигранно беспечным тоном начинаю разговор.

– Олеся! – чуть ли не рыдает в трубку. – Мне Ира Кравцова такого наговорила… Про тебя, про Александра. Скажи, что ей померещилось! – слезно требует мама.

– Не померещилось. Я замуж выхожу, мам, – тихо шепчу я, отворачиваясь к окну.

– Ты с ума сошла, Лесь! – ахает она и наверняка оседает на какую-то устойчивую поверхность. – Ну, как же так… Поверить не могу… Что же вы творите-то с нами?

– У нас любовь, мам. Давно, – понимаю, что бесполезно смягчать удар, но все равно пытаюсь подбирать правильные слова.