Почти любовь

Сама Майя сидит на полу, усердно тыкая маникюрными ножницами в несчастную пуховую подушку, мою любимую. Я ее из Москвы привез. Вот сука. На меня демонстративно не смотрит, но зато я вижу более чем достаточно. Зареванное лицо с подтеками туши, растрёпанные волосы, дрожащие губы, сбившееся дыхание, безумный взгляд – полный перечень признаков нарастающего психического расстройства.

Зря я не забрал у нее ключи. Очень зря.

Свои вещи Майя вывезла из квартиры на следующий день после того, как я объявил ей о своем желании развестись, а потом началось… То одно забыла, то другое, и передача ключей растянулась на неделю. Я, как порядочный, честно ждал, дал ей время, и вот итог. К херам я видел такое благородство. Спасибо никто не скажет. Проверено на личном опыте. Благо квартиру я оформил в ипотеку до брака, иначе бы Майя билась бы за каждый квадратный метр. Не ради самих метров, а чисто из принципа и банальной женской мести.

– Ты понимаешь, что я имею полное право вызвать полицию и подать на тебя иск о возмещении? – спокойно уточняю я, подходя к окну и выглядывая вниз. Черт, так и думал. То, что не успела испортить, выбросила. Бомжи внизу уже радостно примеряют мои куртки, толстовки и обувь. Печально, бл*ь, но поправимо. Жаль, что времени на шопинг, как обычно, нет.

– Я оказала тебе услугу. Очистила пространство для следующей жены. Эти вещи я для тебя выбирала, а новая жизнь должна начинаться с чистого листа, – яростно шипит Майя. Мда… Я еще сдуру на Олеськиных насекомых грешил. Тут вон под носом развелось немерено, хоть дезинсекторов вызывай.

Почесав подбородок, подхожу к ней и опускаюсь на корточки. Она поднимает опухшее от слез лицо, глядя на меня как-то… странно.

– Она не сможет любить тебя больше, чем я, – сбивчиво бросает Майя, оставив наконец несчастную подушку в покое. – Никто не сможет. Ты просто дурак, Кравцов.

– Ты тоже умом не блещешь, Май, – выразительно окидываю взглядом окружающий нас бедлам. – Детдомовское прошлое не отпускает, да? – она зажимает ножницы в ладони с каким-то маниакальным выражением лица, и я ощутимо так напрягаюсь. Лишнего ляпнул, признаю, но выбесила стерва.

– Прости, что не родилась с золотой ложкой во рту, как ты и твоя моль, – на бледных щеках проступают алые пятна. Ее всю трясет от переизбытка эмоций, нервы явно ни к черту. Опасное состояние, чреватое импульсивными поступками.

– Не дури, Май. Отдай мне ножницы, – мягко прошу я, протягивая ладонь. В лихорадочно горящих глазах плавится неподдельная глубокая боль, взывая к голосу не к месту пробудившейся совести. – Май, давай ты успокоишься, мы пойдем на кухню, выпьем кофе, спокойно поговорим, а потом я отвезу тебя… – сбиваюсь, потому что понятия не имею, где она теперь живет. Не удосужился поинтересоваться, куда она вывозит свои шмотки, хотя видел ее каждый вечер.

– Я возмещу урон, – неожиданно ровным голосом произносит Майя, накрывает мою протянутую ладонь своей. Облегченно вздохнув, сжимаю ледяные пальцы и собираюсь встать, но она удерживает меня, внезапно схватив за запястье и потянув на себя. – А ты, Саш? Как думаешь, ты сможешь когда-нибудь возместить мне разбитое сердце? – глухо спрашивает она.

– Не драматизируй, Май, – миролюбиво улыбаюсь я. – Все с твоим сердцем будет в порядке. Очень скоро ты поймешь, что я тоже оказал тебе услугу, избавив от навязчивых чувств. Ты красивая, умная, молодая, впереди столько перспектив и новых отношений. Не гневи бога, радуйся тому, что есть.

– Сказал тот, кто в Бога вообще не верит, – ухмыляется она. – Кому ты молишься, Кравцов, оперируя своих пациентов? Себе любимому?

– Ты правда хочешь об этом поговорить? – поморщившись, уточняю я.

Она плотнее сжимает пальцы вокруг моего запястья и наклоняется вперед, словно собираясь мне что-то сказать. Я преступно упускаю из внимания то, что ножницы все еще у нее в руке и не успеваю среагировать, когда она со всех сил втыкает острые концы в кисть… свою, но готов поклясться, что изначально она метила в меня, в последний момент передумав.

– Дура, бл*ь. Больная, – рычу я, схватив Майю подмышки, тащу ее в ванную.

Кровь брызжет во все стороны. Ненормальная угодила в артерию. Придется зашивать. Она не истерит, не упирается, не стонет от боли, хотя должна по всем законам физиологии. Эмоционально отключившись и стиснув зубы, она равнодушно наблюдает за тем, как я пытаюсь остановить кровь и определить степень повреждения. К счастью, экстренный чемоданчик у меня всегда при себе, иначе без скорой помощи бы не обошлось. Вколов лекарство от столбняка и местную анестезию, я приступаю к экстренной процедуре. Всего десять минут, и ровные аккуратные швы можно бинтовать. С этим я справляюсь в считанные секунды.

– Пошевели пальцами. – приказываю, и она безропотно выполняет. Вроде все нормально. – Жить будешь, список медикаментов и как принимать напишу. В аптеку заедем по дороге, – стараясь не смотреть на залитый кровью кафель, четко проговариваю очерёдность дальнейших действий. Майя безучастно сидит на краю ванной и смотрит в прострации. – И запишись к психологу. Я могу тебе посоветовать хорошего специалиста. Настоятельно прошу не отказываться, – встряхнув ее за плечи, заставляю взглянуть на себя. – Слышишь, что я сказал?

Она отрешенно кивает, опустив взгляд на забинтованную руку.

– Извини… Мне жаль… Правда, – сбивчиво шепчет Майя, ткнувшись лбом в мой пресс. – Я не хотела… Просто я так устала от того, что меня все бросают. Я совсем одна, никому не нужна. Что со мной не так, Саш? Чем она лучше? – запрокинув голову, Майя смотрит на меня несчастным взглядом.