— Лика, а тебе сегодня и самой некогда. Ведь сейчас скоро занятия, а потом кто-то мне обещал приготовить булочки. Или уже передумала?
Девочка тут же оживает и начинает выдумывать, какую начинку для булочек будем использовать.
— Пап, а ты с чем хочешь? Какие начинки тебе больше всего нравится?
— Хмм… дай подумать, — загадочно тянет Яровой, и я ловлю в зеркале заднего вида потеплевший взгляд голубых глаз. — Мне нравится только с ванилью. Приготовит моя девочка для папы его самые любимые булочки?
Мне кажется, что в слово «любимые» Захар вкладывает особое значение, но делаю вид, что ничего такого не подумала. Хотя взгляд отвела, и кажется, даже румянец выскочил на щеках. Это всё духота. Лето, кажется, вступило на полную катушку.
— Ники, а ты с чем больше всего любишь? — не унимается малышка, решая учесть вкусы всего нашего странного, но почти семейства.
— Ананас, — быстро выпаливаю ответ и слышу ухмылку нашего водителя даже на заднем сиденье.
— Ого! Тогда придётся ехать в магазин. Дома ананас вряд ли найдётся.
— Ну, я знаю одно местечко, где он точно есть, но оно секретное! — шепотом будоражу детскую фантазию, но походу не только её.
Сухой кашель спереди сигнализирует, что нас подслушивают всякие ушастые Панталоновичи.
— А ты расскажешь? — умоляющими глазками смотрит на меня Ванилопа.
Киваю.
— Но только дома. Чтоб ни одна живая душа более не слышала.
Всё, теперь все мысли Лики только о моём секрете и скором возвращении домой. Папу девочка отпускает с чистым сердцем и громким чмоком в щёку.
— Ванилька, — зовёт меня, когда я немного задерживаюсь у дверей, забирая вещи малышки. — Спасибо.
Удивлённо таращу глаза, делая вид, что ничего не поняла.
— Ну, Ники, я знаю, что сегодня не заслужил твоей доброты, но спасибо, что отвлекла Лику. Ненавижу выглядеть в её глазах вечно занятым отцом.
Очень необычно, но сейчас глаза отводит именно мужчина. Зар стесняется или что!?
— Панталонович, прекращай разводить панику. Всё хорошо. У тебя сложности, работа, и поверь, она это понимает, потому что, когда ты возвращаешься домой, Лика чувствует стопроцентную отдачу от своего отца.
— А что чувствуешь ты?