— Нет. Не люблю, — подтверждает мои мысли и демонстративно застёгивает замок спортивки под самый подбородок. — Люблю, когда тепло.
— Значит, надо вас с Ликой на солнечный пляж Мальдив вывезти. Прогреетесь хоть на солнышке.
— Я не люблю пляжи. Там песок. Противный, — быстро ориентируется девушка, снова нервно вцепляясь в лямки рюкзака.
— Камни, значит. Вы случаем не змея? Они тоже в душе холодные, но любят свернуться в клубочек на горячем камушке.
— Да, как вы догадались, Захар Панталонович! Я — Анаконда, так что попрошу ко мне голодной ближе, чем на пару метров, не подходить.
— Ты и сейчас голодная? — начинаю звереть от ненавистного «Пантолоновича» и, скидывая рюкзак в траву, собираюсь нарушить это её личное пространство.
— Очень, — тут же брякает эта недокормленная змеюка, оглядываясь назад в сторону входа в домик.
Лику ждёт. В один шаг становлюсь рядом с ней, но не притрагиваюсь. Самому же будет хуже.
— Так давай я тебя покормлю.
— Нет. Тошнит, — тихо шипит как упомянутое создание и делает шаг от меня.
— Вероника, во второй раз со мной такое не пройдёт. Одноразовая акция, — сглатывая ком в горле, наклоняюсь к её уху.
Порция сладостного аромата тут же наполняет мой нос, заставляя прикрыть на секунду глаза. Бля, я никогда в жизни не хотел кого-нибудь трахнуть, просто почуяв определённый запах.
— Папа, смотри мои новые рисунки, — очень вовремя появляется дочка, заставляя меня отпрянуть в сторону от няни. — Я даже портрет Ники пыталась нарисовать, но пока вышло не очень. Надо будет с тётей Кларой посоветоваться. Можно мы завтра с Никой к ним в гости поедем?
— А кто такая тётя Клара? Ты мне о ней не рассказывала. Она знаменитая художница?
Земляникина срывается с места и впивается в плечи малышки, тем самым выражая отказ на дальнейшее общение со мной.
— Ники, ты не знаешь?
— Ну, прости, малышка. Я честно в искусстве дилетант.
— Лара очень хорошая художница. У неё недавно выставка была. Граф так нервничал за сохранность картин, что закрыл их в отдельной комнате. Меня, естественно, к ним вообще не пускали.
— Граф? — теряясь в обрывках информации, задумчиво тянет девушка.
— Ну да. Дядя Лео, муж Клары, граф, — словно между прочим поясняет дочка, усаживаясь на маленький табурет и раскрывая на коленях специальный для рисования альбом.