Так и произошло.
Время уже перевалило за три часа дня, когда Рестариос вышел на поле снова. На этот раз его противником стал худощавый и невысокий юноша, от которого за милю веяло аурой холода.
Мы с Миной непроизвольно переглянулись. Этот противник выглядел куда опаснее того, что достался принцу в первый раз.
Рестариос, кажется, тоже заметил разницу.
Он не спешил выходить к центру поля и на сей раз держался осторожнее.
Противник его, юноша по имени Ренвил, не спешил атаковать первым.
Несколько раз они обошли поле, держась на предельном расстоянии друг от друга. Однако никто так и не нанес удар.
Наконец Рестариос изогнул пальцы в магическом жесте – таком же точно, каким уронил на землю Хедерика.
На лице Ренвила блеснула высокомерная улыбка, он мгновенно подставил щит одной рукой. С пальцев другой сорвалась пятерка ледяных кинжалов.
– Щит! – выдохнула я. Это было очевидно. Но Рестариос и не подумал ставить защиту.
Оборвав на середине свое первое движение он вместо этого протянул руку вперед и гибкие струи, сорвавшись с его пальцев, окутали врага.
Принц тем временем оттолкнулся от земли и, взмыв высоко над полем, приземлился у противника за спиной.
Развел руки в стороны, усиливая натяжение водных струй, и с яростным рыком Ренвил повалился на землю.
Рестариос стоял далеко. Лицо его оставалось предельно серьезным, и я видела, как тяжело он дышал.
Ударил гонг, оповещая о том, что бой окончен, и я испустила облегченный вздох.
– И чему тут радоваться? – поинтересовалась Мина.
Веселье мгновенно испарилось. Я посмотрела на Ролану. Та стояла с гордо поднятой головой и не проявляла и тени восхищения. Казалось то, что только что произошло на арене, она считала само собой разумеющимся.
Я стиснула зубы, со злостью подумав о том, что Рестариос делает это ради нее, и настроение испортилось вконец.
Третий бой я смотреть не стала. Протолкалась прочь из толпы и отправилась бродить по закоулкам, где не было людей. Сама не знаю, как набрела на часовню, в которую забиралась как-то ночью.
Остановилась в десятке шагов. Огляделась по сторонам. Было так паршиво, что хотелось только одного – уйти и спрятаться так далеко и глубоко, чтобы не один проклятый девисар меня не нашел.