Соответственно, войска трех государств быстро оккупировали «свои» территории.
Затем, в мае 1792 года, началась русско-польская война, в которой литовская армия (15 000 человек) была быстро разгромлена, а польская, под командованием Юзефа Понятовского (племянника короля), Костюшко и Зайончека, потерпев поражения под Полоном, Зеленцами и Дубенкой, отступила к Бугу.
23 января 1793 года Пруссия и Россия подписали конвенцию о втором разделе Речи Посполитой.
Согласно этому соглашению, Россия получила литовские земли до линии Динабург – Пинск – Збруч, восточную часть Полесья, области Подолье и Волынь, а всего около 250 000 кв. км территории и до 4,0 млн жителей.
Однако в 1794 году в Польше вспыхнуло антироссийское восстание, которое возглавил Тадеуш Костюшко – уроженец Великого княжества Литовского (территории современной Беларуси). Это восстание было жестоко подавлено, и вслед за этим 24 октября 1795 года произошел третий раздел Речи Посполитой.
Россия получила литовские и польские земли к востоку от Буга и линии Немиров-Гродно, общей площадью 120 000 кв. км и населением в 1,2 млн человек.
Территория, перешедшая под власть Российской империи, была разделена на губернии (Курляндскую, Виленскую и Гродненскую). Жители всех присоединенных к России территорий были совершенно уравнены в правах с прочими подданными российской империи.
Состояние Литвы было в высшей степени неопределенное. Вся двойственность политики Александра I отразилась здесь особенно чувствительно. С одной стороны, император содействовал развитию в литовских и белорусских губерниях, присоединенных к России после разделов Речи Посполитой, польской образованности и сохранению общего польского характера административной жизни, с другой же стороны, под влиянием русских националистов он постоянно нарушал этот порядок отдельными распоряжениями и назначениями. Следствием этого являлась неопределенность всех отношений, чрезвычайно тяжело ложившаяся на население. Колебания в области широких политических замыслов, которые постоянно происходили в отношениях Александра I к Польше и Литве, доставались этой последней гораздо тяжелее, чем Польше, так как в герцогстве Варшавском установился все-таки свой государственный строй, тогда как Литва была предоставлена историей в полное распоряжение русской власти.
А во Франции тем временем произошла Великая французская революция, а потом к власти в стране путем государственного переворота пришел Наполеон Бонапарт. И начался период наполеоновских войн, в которых мечтавшие о независимости литовцы встали на сторону Бонапарта.
В 1804 году он (Бонапарт –
Это государство было образовано из польских территорий, отошедших во время второго и третьего разделов Речи Посполитой к Пруссии и Австрии. По сути же, это был протекторат наполеоновской Франции.
Конечно же, поляки с благоговением и надеждой смотрели на Наполеона и были готовы пролить за него остатки своей крови, лишь бы он восстановил их поруганное отечество. Примерно то же самое можно сказать и о литовцах.
Глава четырнадцатая
Литва и Александр I
Император Александр I был человеком нерешительным и очень мнительным. Он постоянно колебался и менял свои принципы. В отношении Литвы он переходил от мысли восстановить княжество Литовское для его последующего воссоединения с Польшей к замыслам совершенно обрусить его.
В 1805–1807 гг. то и дело всплывали проекты воскрешения «политической полунезависимости» Литвы, делались попытки договориться с литовскими магнатами (знатнейшими представителями шляхты), но это ни к чему конкретному не приводило. И шляхта, разуверившись в искренности стремлений Александра, вступала с ним в контакты крайне неохотно.
Тильзитский мир на время прекратил всю эту «игру», происходившую на почве разоренной Литвы. Несколько неурожаев, а также несколько походов русских войск через страну совершенно истощили ее. Плюс после Тильзитского мира она была лишена возможности вывозить хлеб в Англию. Короче говоря, жить становилось все тяжелее и тяжелее, многие мечтали, чтобы как-нибудь это все кончилось, чтобы скорее перевес склонился либо на сторону Наполеона, либо на сторону Александра.
По сути, Литва была проходной областью, а с поляками, целиком и полностью стоявшими на стороне Наполеона, у литовцев была (еще со времен Речи Посполитой) тесная духовная связь, не разорванная никакими разделами.
Безусловно, наряду с этим шла агитация и в противоположном направлении – в направлении сепаратистском по отношению к Варшаве. Сеялась неприязнь к Наполеону. И, конечно же, литовское дворянство, жившее в глуши своих деревень, как огня, боялось французской революции и пресловутого освобождения крестьян. А многие просто хотели, чтобы их не трогали, не очень обирали, а кто правит в стране, – это таким людям было безразлично.
ebooksa