Ряд историков трактует секретный протокол как юридически неправомерный, поскольку он касался третьих стран. С другой стороны, даже Уинстон Черчилль, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к СССР и к Сталину, писал:
Понятно, что в период между двумя мировыми войнами Литва, Латвия и Эстония были объектами борьбы великих держав Европы за влияние в этом регионе. Англо-французское влияние в Прибалтике, характерное для 20-х – начала 30-х гг., все более ограничивалось ростом влияния Германии. В силу стратегической важности региона советское руководство также стремилось усилить там свою роль.
По сути, прибалтийские государства оказались буферной зоной между Германией и СССР. По этой причине советское руководство и вступило в переговоры с Германией.
В ходе советско-германских переговоров 23 августа 1939 года в Москве германское предложение о разделе Прибалтики на сферы интересов по линии реки Северная Двина (Даугава) натолкнулось на жесткое советское требование о признании всей Латвии зоной советских интересов. Германское руководство, заинтересованное в нейтрализации СССР на время предстоящей войны с Польшей, было вынуждено пойти на удовлетворение советских претензий.
Уже 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу.
В тот же день президент Литвы Антанас Сметона и премьер-министр Йонас Чернюс подписали Акт о введении в действие закона о нейтралитете.
3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии.
В то время большую озабоченность вызывала судьба Вильно и Виленского края в случае поражения Польши. Берлин подбивал литовцев силой занять город и край.
9 сентября Риббентроп с согласия Гитлера предложил германскому посланнику в Литве Эриху Цехлину привлечь внимание правительства Литвы к вопросу о Вильнюсе. Несколько дней спустя Цехлин ответил, что в беседе с ним командующий литовской армией генерал Стасис Раштикис сообщил: Литва всегда была заинтересована в возвращении этих земель, но, объявив нейтралитет, она в настоящее время не может открыто выдвинуть это предложение, опасаясь негативной реакции как со стороны западных держав, так и со стороны Советского Союза.
Такое предложение (О захвате Вильно и Виленского края –
Литовцы выдержали. Если бы литовское войско выдвинулось к Вильнюсу, из Кёнингсберга вышло бы переодетое в литовскую униформу немецкое войско на помощь в борьбе с поляками. Литва сразу же стала бы союзником нацистов. Руководство Литвы это понимало, прежде всего, Антас Сметона, категорически этому сопротивлявшийся, но была часть литовских политиков, которые полагали, что Вильнюсский край и Вильнюс нужно занять как справедливо принадлежащие Литве территории.
А немцы давили. Более того, они не только призывали литовцев занять Вильнюсский край, но и передавали данные разведки, из которых следовало, что на границе с Литвой никого нет: вся польская армия воевала с Германией.
Казалось бы, был такой удачный момент. Но о последствиях сотрудничества с гитлеровцами Литву недвусмысленно предупреждали дружественные страны. Еще одной причиной, по которой литовцы не воспользовались моментом, была потеря Мемеля, породившая недоверие к Германии.
Сметона наивно рассчитывал, что его политика нейтралитета, невмешательства в конфликт ни на одной стороне поможет Литве сохранить независимость. Независимость литовцы в результате не уберегли, но хотя бы сохранили свое доброе имя.
17 сентября 1939 года Красная Армия перешла советско-польскую границу и вступила на территорию, входившую в то время в состав Польши.
Этот период достаточно мало исследован. Однако из того, что известно, следует, что к Вильнюсу и окрестностям относились как к оккупированным территориям – старались вывезти ценное имущество в советскую Россию, явно готовясь к тому, что эта территория некоторое время не будет в составе СССР. Советская оккупационная военная власть предпринимала в это время здесь репрессии против местных жителей, прежде всего поляков. Поэтому когда в Вильнюс вошла литовская армия и администрация, часть поляков видели в этом положительный знак, поскольку это была лучшая альтернатива советской власти. Конечно, государственная политика Литвы в этом регионе достаточно быстро развеяла большую часть иллюзий, в некотором смысле оттолкнув часть надеявшихся на литовцев жителей.
Соответственно, 18 сентября Вильнюс и Вильнюсский край были заняты, и столица Литвы на три недели – до 10 октября 1939 года – оказалась в составе БССР. И этот краткий временной период советской белорусской истории Вильнюса имел очень большие последствия для истории всей Литвы.
В любом случае, польское правительство не протестовало против передачи Вильнюса Литве.
ebooksa