— Это правильно, — поддержала ее подруга, прислушавшись к бульканью.
Из дверей кухни вышла Аня с подносом. Увидев Эми, остановилась.
— Вы плохо выглядеть.
— Не беспокойтесь, — фыркнула Гейнор. — Я за ней присмотрю.
Аня, словно не услышав, поставила поднос на пол и приложила тяжелую ладонь ко лбу Эми.
— Горячий. Лучше лежать.
— Ладно-ладно, Шерлок. Иди к своей морковке, — ухмыльнулась Гейнор.
Впрочем, бормотала она себе под нос, стараясь, чтобы Аня не разобрала слов.
На Эми накатила волна жара. Пришлось опереться о стену.
— Правда, пожалуй, мне надо к себе.
Лица женщин вдруг расплылись и завертелись калейдоскопом глаз и ртов. Гейнор подхватила Эми под руку и поволокла по коридору. Ее горячее дыхание отдавало табачным дымом.
— Послушай, ты уж извини, что так получилось… Не думала, что ты влипнешь. Надо было мне тоже признаться, взять на себя часть вины. В конце концов, «Марсы» были мои…
Эми толкнула дверь спальни.
— Ничего страшного. Ты иди, со мной все будет хорошо.
— Кто же пьет чистый джин, разбавлять надо, — пошутила Гейнор и нахмурилась, когда в животе у подруги снова заурчало.
Эми, выставив ее в коридор, захлопнула дверь и кинулась к туалету, на ходу поднимая юбку. Едва успела стянуть трусики и плюхнуться на унитаз, как из нее понеслись все «Марсы» и шоколадные эклеры. Похоже, кроме вчерашних сладостей организм заодно освобождался и от той пищи, которую она съела за последний десяток лет.
Когда Эми открыла глаза, было еще темно. Сколько времени — непонятно. Она могла вполне проспать часов шесть, а могла всего часок-другой. Во рту пересохло, и она бросила взгляд на пустой стакан на прикроватном столике. Ежедневная порция таблеток лежала на месте; видимо, Эми была в таком состоянии, что, выпив воду, совсем забыла о лекарствах. Пошарив по столику, она нащупала часы. Десять вечера…
Еще час она провела, бегая в туалет. Наконец снова улеглась в постель. Слава богу, прежде чем уснуть, открыла окно, и свежий воздух выдул из спальни запахи ее жизнедеятельности. На улице шел дождь, и мелкие капли, падавшие на подоконник, успели превратиться в лужицы.
Во время последнего похода в туалет Эми с горечью посмотрела на прилепленное к стене объявление: «Вода из крана для питья не предназначена». Ее мучила жажда, однако после перенесенного испытания рисковать не хотелось. Из коридора доносился тихий перезвон кастрюль и сковородок — стало быть, Аня еще на кухне.
Эми в жизни не приходилось страдать от похмелья; собственно, ее и на вечеринки, где можно напиться, никогда не приглашали. И все же симптомы она себе представляла вполне. Очень похоже. Голова гудела и кружилась — наверняка последствия от таблеток доктора Кавендиш. Что ж, не попотеешь — не заработаешь… Грехи буквально выходят из нее.