– Не думай, что я прониклась к тебе чувствами, понятно? – Она брезгливо отдернула руку, когда Рина случайно коснулась ее пальцев, беря бутылку. – Может, хоть теперь Крайст увидит, какая ты безнадежная и как относишься к себе и всем нам.
Рина беспомощно подняла на нее глаза и встретилась с неприязненным, горящим решимостью взглядом.
– Ты же все время лжешь, что хочешь выздороветь, – Елизавета сощурилась. – А на самом деле ты та еще алкоголичка.
Ее слова резали, словно росчерки бритвы. Рина никогда не сталкивалась с такой открытой агрессией в свой адрес и теперь была в шоке от того, что Елизавета себе позволяет.
– Что ты несешь? – неуверенно произнесла она. – Я очень хочу бросить пить и забыть прошлое. Ты ни хрена обо мне не знаешь.
Елизавета усмехнулась и закатила глаза.
– Именно поэтому ты пришла ко мне за вином? Я не достойна знать о проблемах нашей алкопринцессы, но, если что-то случилось, обязана помочь? Прежде чем проходить реабилитацию, дорогуша, надо сначала разобраться с основной бедой. А так ты только чужое место занимаешь.
Она скрестила руки на груди, заставляя Рину чувствовать себя неловко и виновато.
Рина опустила взгляд, не находя слов, чтобы как-то оправдать себя. Ей стало неважно, как это выглядит. Все, о чем она теперь могла думать, это бутылка вина и собственный номер, в котором можно закрыться ото всех и забыться, потеряться, как Наталья или Вероника Лесовая.
– Я верну вино или деньги, – бросила она.
– Разберись уже в себе, – сказала вслед Елизавета и хлопнула дверью.
Наконец Рина могла заплакать. Она ввалилась в свой номер, заперла его изнутри и упала на колени у порога, давая волю скопившимся слезам, боли, напряжению и обиде. Она беззвучно рыдала, прижимая к себе бутылку, но слезы не приносили облегчения, вместо этого волна давящей, разрывающей грудь боли скопилась у горла, разрастаясь все дальше по телу.
Рина доползла до тумбы, взяла с подноса вилку и, непослушными пальцами разорвав этикетку на бутылке, с такой силой вдавила пробку, что не пришлось даже делать это второй раз: пробка медленно, но решительно протиснулась внутрь.
Давясь слезами, Рина припала к горлышку; она пила большими глотками, не замечая ни вкуса, ни крепости. У нее была лишь одна цель – побыстрее достичь «плывущего» состояния, чтобы ни о чем не думать.
Так, сидя на полу, она продолжала целеустремленно пить, забыв обо всем.
Когда с вином было покончено, она отставила бутылку и легла на пол, уставившись в потолок. Мысли смазывались, не давая пуститься в пугающие размышления. Образы людей, которых она встретила утром, возникали перед глазами и тут же расплывались, не задерживаясь долго. Жирная муха летала по комнате взад-вперед, как будто издеваясь над расфокусированным зрением или испугавшись состояния Рины, которая с трудом могла пошевелиться.
Внезапно к горлу подкатила тошнота, и Рина с трудом добралась до ванной. Ее вырвало в унитаз и рвало до тех пор, пока все тело не начало покалывать мурашками от бессилия и изнеможения.
С трудом поднявшись, она умылась и выпила воды, после чего тошнота появилась снова, выжимая все соки.
Телефон в кармане джинсов завибрировал, и Рина посмотрела, кто звонит. Это мама сообщала, что собирается ехать в отделение, чтобы узнать, почему подозревают Вадима.
Уронив телефон на пол, Рина снова склонилась над унитазом, растеряв все силы и превратившись в один тугой комок мышц, которые не прекращали сокращаться, извергая все, что оказывалось внутри.
ebooksa