Мы останемся с ним наедине? А вот это уже плохо, в груди от этого то ли радостно, то ли испуганно затрепетала птичка. Руки похолодели. Ну что за дурацкая реакция на него? Это же Ланской… Но чего так трясёт-то?
— Так нехорошо делать.
— Да плевать. Я тебе помочь хочу. Она пусть сама проходит кастинг.
— Тем более нехорошо, она ведь твоя девушка.
— Диан, — многозначительно посмотрел он на меня. — Я ей ничего не обещал, чего ты меня зовёшь её парнем?
— Она так сказала, — изогнула я бровь. — И ты себя вёл так, будто вы вместе.
— Ну как я себя вёл? — развёл руками парень. — Посмотрел с ней кино и пару раз её трах… Ой, извини.
Он осёкся, а я покраснела ещё больше и прокляла тот день, когда с ним познакомилась ближе… Трахальщик ещё… Действительно, фигня какая — всего лишь секс! Трахнул и пошёл себе дальше. Ясно всё с тобой, Ланской. Даже не надейся подойти ко мне ближе, чем на метр. Ежова же опустила глаза в тарелку. Слышала, что ли? Совсем дело плохо тогда… Сейчас она не станет устраивать скандал на людях, а вот что будет после…
— Тогда объясни ей уже, что всё не так, как она думает, — сказала я ему.
— Да мне похер, чё она там думает себе. Я ей ничего не обещал.
— Оно и видно, — возмутилась я. — Свинтус ты редкостный, понятно?
— А ну тихо, — одёрнул меня Ланской. — Договоришься сейчас, что будешь и дальше бегать аниматором за копейки.
А вот сейчас было обидно. Ну, бегаю я аниматором, что тут плохого? Сноб ещё заносчивый… С каждым новым днём открываю в Ланском всё новые и новые негативные черты характера.
— Да пошёл ты, — бросила я ему. — Лучше тогда аниматором, чем с тобой на одной сцене позориться!
Не выдержала душа поэта… Я даже позабыла о том, как сильно хотела получить эту роль, настолько он меня взбесил.
— Сучка, — заявил мне он так тихо, что услышала только я одна, и вдруг сжал моё колено под столом своей огромной и горячей пятернёй, и я так и открыла рот в полном ауте. Дёрнулась и попыталась скинуть его руку. Но ничего не выходило. Сжал в ответ ещё сильнее моё бедное колено.
— Да сам ты козёл! — прошипела я в ответ так же тихо и еле сдержалась, чтобы не съездить по его роже сумкой с тетрадками. — Убери руку.
— Мир, — дрожащим голосом позвала Таня.
Мы оба обернулись на неё. Вид у неё был потерянный, лицо бледное, а в глазах самые настоящие слёзы. Снова закусила нижнюю губу — чувство стыда готово было меня сожрать изнутри. Она могла слышать не всё, но и услышанного ей оказалось достаточно.
— Пойдём, поговорим, — кивнула она на выход.