— Меня включили в группу, обеспечивающую безопасность визита… не могли не включить. Ты будешь со мной.
— Мои задачи?
— Держись рядом. Смотри по сторонам. Официально ты стажер. Еще вот, — Басин дал ему синий значок с глобусом и надписью «Мир». — Приколи себе на грудь. Это знак: свой. — Как начнется… просто смотришь и докладываешь, что подозрительного увидишь. Но только докладываешь, понял? Люди, транспорт… Ты в Афгане служил, хлебнул лиха.
— Что мы ищем?
Басин покачал головой
— Сам не знаю. Но Новак сказал — здесь.
Прага. 30 марта 1989 года
Рации были далеко не у каждого. Потому их распределили по секторам и дали маяк каждому сектору. Маяк — это заметный человек в ярком, который получает команды и условными знаками транслирует их по всему сектору. Сейчас маяк в их секторе показал: кортеж тронулся от аэропорта, а значит — предельное внимание.
Хотя Николай не учился выявлять террористов, но Афганистан учат всякому, а он был еще и в Ираке — то еще местечко. Если не чувствуешь, что что-то не так, — скорее всего ляжешь. Потому, понимая что, скорее всего он ничего не найдет, — он все же принялся осматривать людей, пытаясь понять, что может быть не так.
Снайперы?
Нет, все машины закрыты, лидеры если и появятся из машин — то только на очень короткое время и сразу пройдут в здание.
К тому же, у охраны есть и наблюдатели, и снайперы.
Стингер?
Когда-то он сам совершил со Стингером такое, о чем предпочел бы навсегда забыть. Кто знает, прав ли он был тогда?
Но теперь — наверняка меры приняты, да и Стингером можно сбить только кого-то одного
А он подозревал, что удар должен быть нанесен по всем.
Тогда что — взрывчатка?
Неужели не проверили всё, что только можно?
Да быть такого не может.
Он плохо знал охрану первых лиц государства, но хорошо знал то, что она многочисленна, опытна, хорошо подготовлена. Вряд ли есть какая-то ситуация, которую они не предусмотрели и к которой не готовы.