Они подошли — как раз тогда, когда польский генерал шумно принимал поздравления. Егеря отгоняли собак, Николаю бросилось в глаза — Вепрь, которого пристрелили — не был свободен. Он был привязан за ногу к дереву, рвался на волю — вон, вся земля изрыта[19]
Поверить невозможно. И это охота?
…
Егеря были плохие, дисциплину они не поддерживали, и после еще пары так же привязанных и подстреленных кабанов — последовал отдых на полянке, на которой оказалось что-то вроде шатра. Горел костер, было свежеподжаренное мясо и было спиртное. Это при том, что охота не кончилась. Рядом с Николаем расположился русскоговорящий румын — живчик из делегации, и после первых же минут знакомства, Николай понял что тот почему то задался целью его напоить.
Цель конечно благородная. Да только Николай вырос в семье дипломата, а умение пить не напиваясь, одно из профессиональных умений любого дипломата. Умел он и понемногу отливать из стакана…
После третьего — он поднялся, пьяно шатаясь. За генеральским столом кое-кого не было…
— Щас приду… немножечко только…
Николай шагнул в лес и растворился в нем…
…
…