Операция «Арлекин»

…Узнают ли такие люди, как тот солдат-итальянец, достойную, истинно человечную жизнь, которая сегодня может быть обеспечена, или этого им не дано? Загонят ли простых людей обратно в трущобы, или это не удастся?

Сам я, может быть, без достаточных оснований верю, что рано или поздно обычный человек победит в своей борьбе, и я хочу, чтобы это произошло не позже, а раньше — скажем, в ближайшие сто лет, а не в следующие десять тысячелетий.

Вот что было настоящей целью войны в Испании, вот что является настоящей целью нынешней войны и возможных войн будущего.

Больше я не встречал моего итальянца, и мне не удалось узнать его имя. Можно считать несомненным, что он погиб…"

Под влиянием деда он пошел в армию, под влиянием деда — добровольцем пошел в Афганистан. Теперь он здесь.

К чему это? К тому, что читая дневник генерала, он почему-то подумал, что такой мог написать и его дед.

Оскорбленный до глубины души профанацией святого.

В их семье была напряженка с этим. Какие-то темы были табу, их не упоминали. Например, то, что отец не пошел в ГРУ, стал чистым дипломатом. О навезенных из-за границы шмотках и аппаратуре.

Дед и ему не говорил ничего. Но он-то — видел.

…

Утром он снова был на позиции у посольства. И тут ему улыбнулась удача. Рядом с посольством остановилась черная Татра, человек быстро вышел из нее и прошел внутрь. Николай узнал его — один из «охотников».

И тут, значит…

Пока он запомнил машину и номер.

…

Басин появился после обеда, когда Николай уже начал унывать и думать, как ему быть дальше. Он был на машине, под лобовым стеклом которой была карточка корпункта ТАСС…

Когда Басин сел в машину, тронулся — Николай был уже рядом. Стукнулся об набирающую ход машину, но так чтобы не под колеса.

Басин тормознул — тут строго.

— Ты куда смотришь?..

Увидев, кого он едва не сбил, оборвал себя на полуслове.

— Давай в машину! Быстро!