— Такие, как вы, видят в нас кастрюлю на артефактах, не больше, — с улыбкой сообщил Джон. — Такие, как вы, не понимают, что мы больше не ваши вещи. Не ваши игрушки. Больше нет, и никогда уже не будем. Наш Создатель хотел от нас именно этого.
Дерек запрокинул голову к низкому небу, укутанному тучами. Ему захотелось заорать.
— По-человечески это сбежать в такое место, которое не даст никаких зацепок. Никому, ни единой живой душе, — снисходительно объяснил он. — А не такое, которое вычислит даже слепой и глухой крот. Вы, арниэли, предсказуемы, и в этом ваша беда.
Джон высыпал монетки в карман тулупа — возможно, там лежала серебряная каруна Дерека, которую он получил на набережной. Снова принялся крутить ручку шарманки — вместо веселой плясовой зазвучала меланхоличная прощальная мелодия.
— Это не предсказуемость, — парировал арниэль. — Это желание увидеть любимую женщину еще раз. Вот так, издали, украдкой, но увидеть. И ничем ей не навредить, потому что если я буду рядом, то это ее убьет. А я хочу, чтобы Анна была жива и здорова. Пусть даже вместе с таким, как вы.
По голове проплыли знобящие ледяные волны. Дерек узнал это чувство — иногда оно охватывало его, когда перед ним возникала особо сильная ведьма, и гадину надо было вычистить из мира, потому что она самим своим существованием нарушала его законы. Игрушка из артефактов, пыльцы фей и драконьего бархата не смела рассуждать о любви. Не смела тянуть руки к тому, что принадлежало людям.
— Возможно, — согласился Дерек. — Но ты не предположил еще одну вещь. То, что я тебя убью у нее на глазах.
Нет, он не собирался убивать. Принцу Эвгару нужен был живой Джон А-один, пусть и не совсем невредимый. Метать ножи не стоило, и Дерек просто ударил. Успел увидеть удивленные глаза Джона, а потом его встряхнуло так, что почти лишило сознания. Так всегда бывает, когда тот, в кого ты бросаешь боевое заклинание, стоит слишком близко.
Он бил в висок — кожа и черепная пластина там смялись, словно были сделаны из мягкой глины. Глаза Джона раскрылись так, будто готовы были вывалиться из орбит. Губы раскрылись, и из них донеслось механическое шипение. Арниэль выпустил ручку шарманки, сделал несколько шагов в сторону и рухнул на утоптанный снег.
Только тогда Дерек понял, что его рука сработала не совсем правильно — ее словно что-то толкнуло, и он с досадой понял, что Анна вспомнила о том артефакте, который он дал ей в доме Кастерли. Надо же, она не активировала его, когда на Дерека напали в полицейском департаменте, а теперь вот…
Кто-то вскрикнул. Барышня, которая слушала мелодию шарманки, выронила стаканчик со сбитнем и закричала. Рот наполнился горечью; сплюнув в снег, Дерек нагнулся над упавшим Джоном и принялся паковать его по-полицейски, как особо опасного преступника: на запястья наручники, на голову и ноги дополнительные заклинания, чтоб уж точно не бросился бежать.
Рядом собиралась толпа, и какой-то хорошо одетый джентльмен, возможно, чиновник среднего звена, даже упомянул самоуправство и полицию. Закрыв наручники, Дерек выпрямился, сунул говоруну под нос свою бляху и выдохнул:
— Да, вызывайте. Полиция мне сейчас не помешает.
Потом он услышал, как хлопнула гостиничная дверь. Анна вылетела в зимний вечер, даже не надев пальто — подбежала к Джону, заглянула ему в лицо, белое и мертвое. Дерек ждал, что она закричит, заплачет, даже ударит его — но Анна выпрямилась и, глядя куда-то в себя, медленно пошла прочь.
Дерек выругался так, что одна из достойных матерей семейства сразу же зажала уши дочери. Потом он пнул Джона, убедился в том, что он лежит грудой шестеренок, артефактов и драконьего бархата, и бросился за Анной.
Глава 7
— Да это неважно. Любое дело.
Дерек кивнул в сторону свежих папок, которые лежали на столе господина Гверца, его непосредственного начальника. Сам же Гверц, высоченный, иссиня-черный, с копной белых кудрявых волос, заплетенных в бесчисленное количество косичек, посмотрел на своего подчиненного так, словно хотел понять, не сдвинулся ли Дерек умом на службе его высочеству.
— Уверен? Ты же только с поезда. Посидел бы хоть дома до завтра, очухался?
Гверц был грубоват, но к подчиненным относился с искренней заботой. Дерек отрицательно мотнул головой. Ему хотелось рухнуть в работу, чтобы вытряхнуть из головы тот слепой взгляд, которым Анна всю дорогу смотрела в окно.